– Чтобы детей не было, если взрослые пока не хотят, чтобы они рождались.
– А как эти штуки от детей помогают?
– Подрастешь – сам разберешься.
– Я уже большой, объясни, – заныл Гаврик.
– Мама объяснит, – попытался самоустраниться Эдуард.
– Мам, как эти резинки от детей помогают?
– Взрослые мужчины что-то с ними делают, когда ложатся спать рядом с женщиной, – краснея, сообщила она.
– А если без них переспать с женщиной, она становится беременной? – быстро сообразил пацан.
– Может стать беременной, – уточнила Люба.
– Мам, а с кем ты переспала без этой штуки, чтобы я у тебя появился? – задал Гаврик новый вопрос, заставивший Любу вспыхнуть еще ярче. Что ответить сыну, она не знала. Назвать имя, отчество и фамилию своего работодателя – тот наверняка все неверно поймет и рассердится. Признаться, что Гаврик – плод недолгой ее связи с приезжим мужчиной, который, возможно, даже представился ей не своим именем – так низко падать в глазах сына не хотелось. Соврать про то, что отец Гаврика был чуть ли не супергероем, но погиб, язык не поворачивался.
Заметив душевные терзания Любы, не знающей, сказать ли сыну правду и как это сделать, Эдуард пришел ей на выручку, взяв ответственность на себя:
– Со мной.
– Ты мой папа? – ошалело уставился на него Гаврик.
– Нет! – вскрикнула Люба.
– Да, – подтвердил Эдуард. – Но не знал о тебе до недавнего времени.
– Мам, а почему ты папе не сказала, что я родился? – повернулся Гаврик к матери.
– Я не знала, где его искать. Он уехал в Москву и потерялся. Видишь же, какой это большой город, – пришлось соврать и Любе, чтобы не наносить сыну глубокую рану. Но как она позже скажет ему правду, она не знала. Ей было неловко перед сыном, а на Эдуарда она злилась – какое право он имел врать Гаврику, что он его отец? Он подумал, каково будет мальчику найти и тут же снова потерять папу?
– Как хорошо, что ты нашелся! – Гаврик подошел к Эдуарду и обнял его за ноги. Он тут же простил его и за ухо, и за запирание в комнате.
– Я тоже рад, – пришлось как-то реагировать Эдуарду. Он неуверенно погладил Гаврика и тут же постарался прервать эту сентиментальную сцену: – Люба, убери презервативы, потом приведите себя в порядок и пойдем ужинать. Гаврик может воспользоваться общей ванной комнатой, а ты – душевой в моей, то есть нашей, комнате.
– Умойся и переоденься в шорты и чистую майку, – пояснила Гаврику его задачи Люба.
Мальчик отпустил Эдуарда и открыл шкаф, ища названные мамой вещи.
Люба поспешно собрала презервативы и понеслась в кабинет Эдуарда – под письменным столом она видела корзину для бумаг. Хозяин последовал за ней.
– Что ты наделал? Зачем сказал Гаврику, что его отец? – прошипела Люба, когда они оказались за закрытой дверью.
– Чтобы лучше сыграл роль моего сына, пока мы будем фиктивно женаты, – спокойно сообщил Эдуард.
– А о его психике ты подумал? – возмутилась Люба, с трудом сдерживаясь, чтобы не расцарапать невозмутимое лицо своего работодателя. – Как мне ему потом сказать, что ты не его отец?
– А не надо говорить.
– Чтобы он потом комплексовал, что отец его бросил?
– Но ведь настоящий отец его на самом деле бросил, разве не так? А я буду поддерживать отношения. Звонить по праздникам, подарки на день рождения и Рождество присылать, – постарался описать преимущества своего мнимого отцовства Эдуард. – Это ж больше, чем ничего.
– А если найдется его настоящий отец? – Люба немного успокоилась, поняв, что сильно грубо разочаровывать сына ей не придется. Хотя бы в ближайшее время, пока он не подрастет и не сможет все понять и простить.
