Курортный переполох - страница 20

– Нет, что ты, – поспешила я ее успокоить, – это я ползла, спасаясь от немца.

– Какого немца? – Глаза ее стали размером с блюдце из кофейного сервиза, – прости, но я ничего не понимаю.

– Это ты меня прости, – начала я приходить в себя, – просто я такое пережила, – и я поведала ей все события сегодняшнего вечера, точнее мои шпионские подвиги, про ужин с Сашей я упоминать не стала, просто я совершенно забыла об этом факте, настолько он сейчас был неважен для меня. Ира терпеливо слушала, хотя в какие-то моменты я замечала, что ее распирает от рвущихся вопросов, но она героически держала себя в руках, ожидая конца моего рассказа.

– Ну вот, потом я проползла под всеми балконами, что объясняет мой плачевный внешний вид, и окольными путями, чтобы никто меня не увидел, пробралась к нашему бунгало, – я улыбнулась, весьма гордая собой.

– Ничего себе, – Ира, по-моему, все никак не могла сопоставить описанные события со мной. Мы уже, кажется, сто лет были подругами, и самым значимым по авантюрности поступком моей жизни был переход дороги на красный свет, ну и, может быть, в юношеские годы проезд без билета, то есть «зайцем», в автобусе. Не удивительно, что сейчас выражение ее лица выдавало некоторую тень сомнения в правдивости моей истории. Тогда я полезла в карман за неоспоримым доказательством – флешкой – которая должна была закрепить мой триумф в глазах подруги. Карта памяти, на мое счастье, никуда не исчезла, и я продемонстрировала ее Ире.

– Вот! Cюда я записала ту таблицу, которую так тщательно изучал немец, – положила я плоский, маленький, красный, пластмассовый футляр на ладонь подруги.

– Молодец, – с уважением в голосе, которое, словно самая лучшая похвала, потешило мое самолюбие, произнесла она, – а что за таблица?

– Сама не знаю, разбираться было некогда, – я пожала плечами, – но не могла же я уйти из номера после всего, что мне пришлось проделать, с пустыми руками. – Завтра утром сходим в интернет-кафе и узнаем, мы же не брали ноуты с собой.

– Точно, – согласилась Ира, – так и сделаем, а потом адвокату расскажем.

– Потом видно будет, – авторитетным тоном произнесла я, – вдруг там какая-нибудь ерунда, которая ничем Альбине не поможет. – Я всегда себя настраиваю на худшее, чтобы не очень огорчаться в случае проигрыша, и с удвоенной радостью принимать победу.

Мы поговорили еще какое-то время, потом по очереди приняли ванну. Ира, которая весь день ничего не ела, заказала себе в номер салат и сэндвич, в нашем отеле предоставлялась такая услуга, но оплачивалась она дополнительно и довольно высоко. Я же с ног валилась от усталости, и так и не дождавшись, когда ей принесут ее блюдо, чтобы своим присутствием составить ей компанию за столом, ушла в свою комнату и моментально уснула.

Каждое утро на курорте обычно походит на предыдущее. Дни, когда ты в отпуске где-нибудь у моря в жаркой стране, почти всегда начинаются одинаково, и всегда с прекрасного настроения, ведь стоит только раскрыть жалюзи, как комнату в ту же секунду заливает яркий солнечный свет. Можно распахнуть дверь на улицу и услышать шум моря. Легкий ветерок, если на этот раз вам повезло с такой роскошью, ласково перебирает волосы, когда выглядываешь в окно, чтобы улыбнуться еще не обжигающим ранним солнечным лучам. Близкое расположение нашего бунгало к береговой линии, позволило мне этим утром, стоя на балконе с обращенным к небу лицом, вдыхать полной грудью уникально целебный для организма морской воздух, который, согласно данных медицинских справочников, в эти минуты обогащал мои легкие кислородом, озоном, полезными солями и минералами. Если верить легендам, сам Гомер, сочинял свои бессмертные античные стихи, сидя на берегу моря, под шум беснующейся у берега воды, укладывая в ритм волн строки своих поэтических сказаний. И я, подобно этому древнейшему гению литературы, поддавшись вдохновению, дарованному мне близостью морской стихии, принялась тасовать в голове нехитрый пасьянс. Только состоял он не из слов, прекрасных как музыка и чувственных как любовь, а из известных мне на сегодняшний момент фактов, которые привели к заточению моей подозреваемой в убийстве подруги в тюрьму и информации, которую следовало выяснить, чтобы вызволить Альбину на свободу.