Курс гражданского процесса - страница 62

Только с введением конституционного устройства самостоятельность суда могла получить реальное значение: во Франции со времени Великой революции, в германских государствах позже и неодновременно, сначала в южных государствах, потом (в середине XIX в.) в Пруссии, а затем в Австрии265.

III. В России принцип самостоятельности судебной власти был последовательно осуществлен только Судебными уставами 1864 г. Хотя попытки поставить суды в независимое положение делались и раньше, начиная с Петра Великого266, но они не доводились до конца, и судебная власть не только не была отделена от административной, но даже подчинялась ей, и притом в области как верховного, так и низшего местного управления. Это обстоятельство объяснялось общим строем дореформенной жизни. Вот что говорят по этому поводу составители Судебных уставов: «Смешение властей было отчасти неизбежным последствием крепостного состояния. Помещичьи крестьяне в лице своего владельца имели администратора, хозяина, судью и исполнителя им же постановленных решений. Эти крестьяне почти не пользовались гражданскими правами, а потому и не было никакой надобности в учреждении такого суда, который, по близости своей к их месту пребывания и по самым формам своих действий, мог бы разбирать взаимные их споры, из немногих и самых ничтожных гражданских прав истекавшие. Помещик не только заменял для них гражданский суд, но имел право налагать на своих крестьян некоторые, даже довольно строгие, наказания. Такое смешение властей в быту крестьян помещичьих по необходимости должно было отразиться и в учреждениях крестьян других ведомств: у них власти хозяйственные и полицейские в силу самой необходимости сделались вместе и судебными… При таком смешении властей в отдельных управлениях оно необходимо должно было проникнуть и в общее управление Империи, и потому все административные власти, начиная от станового пристава до губернатора и даже до министров, соединяя в себе разнородные обязанности, вмешивались в силу самого закона в ход судебных дел и тем самым, ослабляя истинное значение суда, останавливали правильное исполнение правосудия»267. «Губернское начальство… ревизовало находящиеся в губернии судебные места; от него зависела аттестация о службе чинов судебного ведомства, представление их к наградам, наложение на них легких взысканий по службе и предание их уголовному суду. Губернское начальство утверждало в должностях и даже определяло многих чинов судебного ведомства. Следствием всего этого судебные чины в губернии, а с тем вместе и самые судебные установления находились в большой зависимости от губернского начальства и почти в прямом у него подчинении»268. Вполне прав был поэтому Катков, когда выразился, что до реформы 1864 г. «суды были только придатком администрации»269.

Признавая, что «самостоятельность судебных мест в решении дел и ответственность за нарушение предписанных в законе правил и за всякую неправду суть необходимые условия правильного устройства судебных учреждений» и что «всякое подчинение судебного места лицу или месту правительственному, ослабляя высокое значение суда, ограничивает право его применять законы беспристрастно, не смотря на лица и не внимая ничьим требованиям и предложениям, как то предписано в ст. 64 т. I Свода законов основных»