Курс молодой стервы - страница 4

     Пан Шиманский протянул дольку лимона.

    Она торопливо схватила ее и, запихнув в рот, часто-часто заморгала. Еще не просохшие глаза вновь наполнились слезами.

    - Ю..ю…зеф Казимирович! Мне ж еще сегодня мыть полы, - жалобно протянула она. – А я сейчас, кажется, выпаду в осадок.

      Спиртное действовало на нее моментально, заплетая ноги в косичку, а мысли в узелок.

         Вытирая кулачками слезы, она развезла тушь чуть ли не по всему лицу и стала похожа на смешную подвыпившую панду. Все еще шмыгая носом, она постепенно успокаивалась.

      - В честь твоего успеха даю тебе выходной, - сделал поблажку Шиманский. – Ничего не случится страшного. Ты заслужила подарок. Каждому выпадает шанс изменить свою жизнь. Некоторым даже не по одному разу, но не все эти шансы используют. Ты смелая и умная. У тебя все получится, а вот где я такую старательную и хорошую девочку найду, когда ты твердо станешь на ноги? – сокрушенно покачал головой пан Шиманский.

    Света смешно икнула и благодарно посмотрела на него.

    - А я запущу новый проект «Полгода уборщица – всю жизнь королева! » И хорошие девочки будут драться за право мыть полы в вашем под…, - она улыбнулась и поправилась – в вашем цоколе.

     Придя домой, она поняла, что торжественное чаепитие должно пройти будет без нее. Она, кое-как накарябав записку, положила ее рядом с тортом на столе. «Дорогие мои! Я очень вам благодарна. Начинайте без меня. Меня нет сейчас». Силы оставили ее, пообещав когда-нибудь вернуться, и она рухнула на кровать, провалившись в сон...

3. Глава 3

      Однако вместо светлого и яркого сна, соответствующего настроению сегодняшнего успеха, в ее душу снова, как разъяренный гиппопотам, ворвалось прошлое. Цинично растоптав ее радость, оно снова нагло заявило свои права..

   « - Ну, ты и толстая стала! Как корова! – Потап уже давно не стеснялся в выражениях.

   Светлана  привычно ссутулилась, хотя и понимала, что Дюймовочкой все равно не будет выглядеть. Но здесь  он был прав. Ела она, как не в себя  и все, что было не приколочено. Особенно после таких «мотивирующих » разговоров прожорливость диким, безжалостным зверем набрасывалась на нее, а она на еду. Муж, как дементор, жалящими высказываниями высасывал жизненную энергию, и чтобы выжить, ей нужно было эту энергию восполнить.

     Потап с садистской изощренностью всегда находил болезненную точку, по которой мог бить до потери чувствительности. Бил с наслаждением, видя, как сначала вздрагивает жертва, как расширяются зрачки от обиды, как она мужественно пытается удержать слезы и кусает губы, чтобы окончательно не разрыдаться. Как только Света переставала реагировать, он находил новую.

    Обычно эмоциональная экзекуция начиналась тогда, когда жена пыталась высказать свое мнение или с чем-то не согласиться, и Потап, чтоб подчинить, пускал в ход все запрещенные «международной конвенцией по правам человека» приемы.

     Сравнивание с другими, обесценивание всех ее достоинств, рассказы о том, как хороши в постели были ее предшественницы, высмеивание ее бедных родственников – все это было кирпичами, неуклонно тянущими ко дну ее самооценку и наглухо придавливающими способность сопротивляться. В арсенал моральных пыток входили и не имеющие отношения к действительности попреки – Потап не брезговал ничем. Постоянно клевал тем, что она небережливая хозяйка. Так она экономила на всем, разве только что туалетную бумагу не стирала!