– Не надо, Витцке, – Усмехнулся «пенсионер». Усмешка у него, кстати, была пренеприятнейшая. Холодная, как у аллигатора. Если бы, конечно, аллигаторы могли улыбаться. – Не будем тратить время. Я знаю про часы. Знаю про ячейки на предъявителя. Знаю, что твой отец был параноиком и придумал сложную систему доступа. Ты ведь уже понял, информации в моей голове имеется более чем достаточно. У меня получилось даже подменить настоящего Дельбрука. Знаю, что часы у тебя. Значит, и остальное – тоже. Шифр на рисунке, кодовая фраза, цифры… Все это сейчас вот тут.
Он наклонился, затем постучал пальцем по моему лбу. Его лицо оказалось совсем близко и я не секунду вдруг подумал, а не откусить ли ему нос…
– Знаешь, я ведь тоже когда-то служил… там, откуда ты родом, Алексей. Речь сейчас не про место рождения, как ты понимаешь. Только наша служба называлась немного иначе. Чтоб ты понимал, мне случалось выполнять приказы самого товарища Дзержинского…
Куратор произнес эту фамилию почти небрежно, но я непроизвольно замер, внутренне испытывая растущее напряжение.
И все-таки бывший чекист! Или настоящий? Да ну! Бред какой-то. Пытать меня можно было и в Союзе. На кой черт такие сложности с отправлением в Берлин да еще через Финляндию?
Тогда, что? «Пенсионер» работает на неизвестного противника? Тоже, типа, перебежчик?
– И поверь, методы, которые мы использовали, гораздо эффективнее ваших новомодных штучек. Они действуют быстрее и надежнее. Особенно когда времени мало, а результат нужен наверняка. – Закончил лже-Дельбрук свою пафосную речь.
Впрочем, если он хотел напугать меня или заставить нервничать, врать не буду, у него это получалось достаточно неплохо.
– Я не люблю причинять боль, Витцке. Честно. Грязно, шумно. Но я нетерпелив и мне дали полную свободу действий. Понимаешь? Полную. Так что давай по-хорошему. Рассказывай все, что знаешь. Как открыть ячейки? Что нужно сказать? Что показать? Что зашифровано в том рисунке? Информация о самом тайнике нам известна. Самое смешное, ее рассказал человек, которому твой отец доверял.
Я молчал, лихорадочно соображая. Ситуация была хуже, чем казалось изначально. Мой похититель – опытный оперативник с чекистским прошлым. То есть, действовать он будет жёстко. Надежды на спасение извне почти нет – дом скорее всего на отшибе, кто меня здесь найдет?
Нужно тянуть время. Выиграть хоть час, хоть полчаса. И постараться любой ценой выбраться отсюда, желательно в полной комплектации. Если он начнет ломать мне конечности или резать на части, (а пытки мне отчего-то представляются именно так), убежать потом будет проблематично.
– Не помню… был маленьким… Голова болит после ваших конфет… – пробормотал я, изображая растерянность и слабость. Пусть думает, что его угрозы окончательно выбили меня из колеи.
Куратор вздохнул с деланным сожалением:
– Жаль. Очень жаль. Я надеялся на твое благоразумие. Что ж…
Он выпрямился. Уже в следующую секунду его рука быстро, неожиданно хлестнула меня по лицу.
Удар был не просто пощечиной. Костяшки пальцев врезались в скулу, высекая искры из глаз. Голова мотнулась, в ушах зазвенело, во рту появился металлический привкус крови. Боль была резкой, унизительной. Похоже, он нехило повредил мне физиономию. Отличный удар, профессиональный. Чувствуется знаток дела. Сука…
– Память освежить? – голос Куратора стал ледяным. – Я могу. Медленно и очень вдумчиво. Может, начнем с пальцев? Или предпочитаешь что-нибудь более… деликатное? У нас есть время. Хотя, нет… Перефразирую. У меня есть время. У тебя – нет.
