Окаменела и я, предчувствуя нехорошее.
— Так точно, товарищ майор, — отбил Солд по ТПТ, отключился и приказал: — Возвращайся, Ветрова. И скорее.
— Т-товарищ лей…
— Выполнять!
Я не сдвинулась с места, и тогда Солд взял меня за руку и потащил обратно в «рукав». Мы снова прошли идентификационную кабинку; стюард и врач еще стояли у проема. Заметив нас, они удивились.
— Курсантка летит, — заявил Солд.
— Вы осознаете, что сильная фобия может стоить девушке жизни? — уточнил врач.
— Курсанты должны уметь подавлять страх.
— Но если он глубинный и…
— Приказ вышестоящего. Вы хотите оспорить решение?
Я негодующе посмотрела на Солда, он негодующе посмотрел на меня, врач негодующе блеснул глазами и сложил руки на тщедушной груди. Сложившаяся ситуация никому не понравилась, но разве можем мы что-то изменить?
Я шагнула в проем, дошла до ближайшей свободной капсулы, улеглась в нее по разметке. Стенки капсулы сомкнулись.
«Чтоб вас приподняло да хлопнуло, товарищ майор!» — пожелала я и заснула.
Я открыла глаза. Матовые стенки капсулы опустились, показывая знакомое помещение и знакомых же курсантов: они зевали, тянулись, лениво обменивались шутками, вылезая из капсул.
Прохладная рука врача коснулась моего лба.
— С вами все в порядке, — удивленно произнес он. — Вы просыпались во время перемещений?
— Нет, спала, как младенец.
— У вас астрофобия, вам нельзя было лететь. То, что вам повезло на этот раз, не говорит о том, что вам будет везти всегда. Нельзя так рисковать! Я непременно подниму эту тему на следующем совещании.
— Вы правы, — горячо поддержала я лирианца.
Поворчав еще, врач отошел, а я вылезла из капсулы, потянулась… И взвизгнула возмущенно: Тулл, нахал, шлепнул меня пониже спины!
— Моя задница неприкосновенна, так что прочь руки от святыни!
— Раздражительная ты какая-то, Нина. Не выспалась?
— А ты, смотрю, так хорошо выспался, что начал распускать руки!
Орионец осклабился.
Как только на меня наросло немного мышц, а попа округлилась и окрепла, Тулл стал проявлять ко мне внимание: то сожмет покрепче, то шлепнет, то ущипнет. У орионцев это знак того, что ты хорошо выглядишь и привлекателен для противоположного пола. Но у землян это – наглость! Когда я говорила это Слагору, он только шире улыбался.
— Построиться в очередь на инъекции! — раздался приказ.
Нам сделали уколы для облегчения адаптации и как только врач счел состояние каждого курсанта удовлетворительным, начали выводить в коридоры станции. Курсанты глазели по сторонам, надеясь увидеть что-то особенное, но ничего эдакого не обнаруживалось: лаконичные серо-белые интерьеры, привычные улыбки на лицах андроидов, пассажиры, бредущие по коридорам…
Необычное обнаружилось у выхода из станции. Встречал нас представитель отеля, и не абы кто, а хауми в темно-фиолетовом костюме. Хауми!
Я зачарованно уставилась на представителя иной расы. Сразу и не скажешь, кто перед тобой – гуманоид или котоид; в облике незнакомца причудливо переплелось и человеческое, и кошачье. Заостренные ушки, рыжая шерсть, хвост, огромные глаза с вертикальными зрачками…
— Блага, товарищи курсанты, — сказал котоид на общем центаврианском. — Рад приветствовать вас на Хауми. Я Элле Рис, администратор отеля, в котором вы будете проживать.
— Блага, товарищ Рис! — грохнули мы.
Котоид вздрогнул и велел нам следовать за ним.
Шок от встречи с первым в моей жизни хауми сменился шоком другого вида, когда мы оказались на улице: окружающий мир ошеломил красками, звуками, запахами... Я испугалась, что начнется сильная головная боль, как во время виртуального теста, но не зря нам сразу сделали укол, облегчающий адаптацию. Осторожно, щурясь и жмурясь, мы дошли до внушительного аэробуса.
