Откуда я это знала? И почему грешила на мой самый нелюбимый отдел? Да все просто! Дело было в линиях на бумажках. Классический счет-фактура! Чтоб меня…
— Знаешь, я даже не могу решить, что лучше. Вот это или наши классические подарки.
Это он имел в виду кучки фекалий, которые не всегда попадают по назначению в то самое место, а иногда сваливаются мимо. Регулярно сваливаются. Едва не плача, сказала:
— Ну, у мужиков прицел сбит, а у наших бабок что? Правильно. Совести нет.
— Да я вообще многое узнал о людях за этот год.
Хмыкнула. Что уж тут скажешь. Я тоже многое поняла, отмывая стены от всевозможных загрязнений всех цветов радуги, а впереди так-то предстоял еще один год минимум.
— Давай я вытащу, Диан?
Покосилась на Олега. Это мне он так помочь решил? Приятно, конечно, но перчатки профессиональные у меня. Я отца попросила достать. Такие ни за что не порвутся.
Никогда не забуду тот день, когда было мое первое ПХД и Куропаткина заставила меня кислотой оттирать ободки изнутри. Губкой. А потом руку по локоть засовывать. Прямо в жерло сортира. Я дома так не делаю!
Хотя ладно. Парадокс был в том, что дома я вообще не убиралась, а тут мыла за целым институтом. Ну, в общем, я в тот роковой день провела по локоть в туалетах.
Когда домыла последний, взяла две перчатки, достала руку, а она была мокрой. Мокрой! И только я заметила ЭТО. Дыру. Дыру, мать ее, в перчатках. Обеих. Как меня тогда не стошнило, не знаю.
На следующий день отец после моей истерики купил мне профессиональные три пары супертолстых перчаток. Собственно, в них я сейчас и была. В них же и предстояло выгребать это безобразие.
Потому что я понимала, если туалет забьется, а он делает это от каждого чиха, то будет плохо всем. На всех четырех этажах корпуса. Мы это проходили. Развела руками:
— Да ладно, Олег, я и сама справлюсь. У меня тут тяжелая артиллерия, — указала я на перчатки.
Даже улыбнулась. Он замялся. Смущенный Макаров — это что-то новенькое. Я оценила. Он, судя по всему, тоже. На том и порешили.
Парень подмел и вымыл взлетку, а я пока обезвредила бомбу замедленного действия, что подкинул нам финансовый отдел. Ручками выгребла все намокшие бумажки, не забыв сделать фото. На память.
У меня в телефоне уже была папочка таких веселых изображений. Чтобы потом я лет через пятнадцать не забывала, как оно было.
Когда закончила, вышла поболтать с Олегом, но меня встретил лишь Николяша. Тот уже был в курсе и также знатно поносил бабулек-экономистов! Мне даже обидно стало. Получается, что Макаров от меня сбежал…
И почему меня должно это волновать?
8. Глава 8. Маша Копылова
— Все выучила, моя отличница?
Макс поцеловал меня и уставился с прищуром. Вот наглец! Знает же, что полночи просидела за домашкой. Я начинаю тихонько ненавидеть учебный отдел. Еще за журналом сейчас бежать.
— Издеваешься, да?
Тот широко улыбнулся. Мне иногда казалось, что он из института и не уходил. Как бы то ни было, служба на земле моему Литвину не шла. Ну не смотрелся он совершенно среди жуликов! Не было в нем… ушлости.
Мы с ним как-то обсуждали это. Тогда Максим сказал, что самый лучший опер и следак тот, кто сам в душе прошаренный жулик. Думает и изворачивается как он. Я согласилась.
Мой же любимый — история вообще не из этой оперы. Он высокий, статный, представительный. Такому сотруднику надо на мероприятиях выступать и быть лицом МВД.
Нет, нареканий к работе у начальства вроде бы не было. Там история в другом… Что просто глаза у него не горели и руки все больше опускались. Сложно было смотреть на такой расклад.
