Наверное, стоило признать, что для меня заканчивается самая лучшая пора. Да, школа милиции – тот еще гемор, но зато свой, родной! Проблемы там по большей части именно тупые, искусственные, высосанные из пальца. Да и сколько всего пройдено. Одно мое фото в противогазе и мусорных пакетах в белой рубашке чего стоило. Я собой прямо гордилась. Было что вспомнить.
А вот гордиться на практике пока было нечем. Бли-и-и-ин! Да что ж с настроением-то? Погода прекрасная, золотая осень и бабье лето. Я без формы, в лучших своих шмотках-таки дождавшихся собственного часа. Олег правда бесит, но самое странное, что я его понимала. Всем говорила, что обижена, даже себе, но его объяснение вышло очень уж убедительным.
Макаров умел расставлять приоритеты и точки в нужных местах. И самое главное – я с ним не могла не согласиться! Ну идеально же все рассчитал, зараза. Только для меня участие в этих его установках означало слишком много изменений. Просто взять весь мой уклад жизни, вырвать с корнем и узлом перевязать.
А можно мне обратно на пары и проблемы с Грымзой? Не такие уж они и страшные, как оказалось. Да и вообще все обучение. Я даже в наряд по столовой бы сходила! Только пусть туалетную территорию у нас заберут. Задолбало за бабками из бухгалтерии подчищать. Я свой сортирный долг перед Родиной отработала. Первые курсы плюсом не выдержат такого отношения. Хотя если отлавливать их и заставлять убирать вместо себя…
— Белозерова? Ты и тут промахиваться умудряешься?
Навстречу шел хмурый Андрей. Наш мистер воздержание. Знаем-знаем его основную проблему. И чего Катюха его морозит? Не маленькая же уже. Ну может на нашем празднике первых звезд расколется. Надо попытать ее.
— А ты снова документы носишь за своих? Я вот курьером подрабатывать отказалась.
Он закатил глаза. Странно было видеть друг друга без формы. Мы настолько привыкли к курсантским будням, что смотреть на себя вот так вот, в нормальной одежде, как-то дико даже. Андрюха же особенно хорош. Все же сын своего отца. Весь с иголочки, такой холеный, красивый, в брюках, простом пуловере и кожанке сверху. Папка кожаная модная. И не скажешь, что курсант!
Кому-то форма шла, а кто-то выглядел в ней как чушка. В парадной еще куда ни шло, но каждый день в кителе же ходить не будешь. Неудобно! Да и я свой так ушила, чтобы по фигуре все было, что руки поднять не могла. Писать неудобно. Но кому как не мне знать – красота требует жертв. И точка!
Должно быть, я зависла за своими мыслями, так как Изворотов усмехнулся:
— Чего тупишь, наряды подбираешь на субботу?
— Ой да ладно! Смотри сам подбери, я просто задумалась о превратности бытия. Ну то есть о том, что этот год у нас крайний.
Он неожиданно тяжко вздохнул, а потом неожиданно присел рядом и уставился куда-то вперед:
— Мужики меня в отдел позвали. Как закончу. Говорят, могу хоть сейчас кабинет выбрать, где садится и обживаться.
Удивилась. Андрюха практику проходил в БЭПе, это солидный отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Туда попасть очень дорого. Тысяч пятьсот за должность могут даже просить. На практику его туда мужики с кафедры устроили, но получить подобное предложение было очень круто и ценно! Оклады там хорошие, а с новой зарплатой…
— Так я тебя поздравляю! Это круто!
Искренне радовалась за него. Андрюха усмехнулся:
— Сам в шоке, только стремно как-то. Вдруг не получится. Отец вон, не смог работать.
