Курск-43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2 - страница 12

, в частности, с началом многих операций»[35].

О том, что советское командование при решении оперативных вопросов в этот момент не было жёстко связано политическими или военно-экономическими рамками указывал в своих мемуарах и Манштейн[36]. Трудно понять, на чём основаны эти утверждения фельдмаршала, но, как мы увидим далее, результаты работы советского военного и политического руководства весной и летом 1943 г. окажутся на порядок продуктивнее, чем германского, а личный вклад первого лица государства – весомее. Поэтому исследователи, отвергающие или замалчивающие данный факт, сознательно искажают историческую правду. А таковые, к сожалению, сегодня встречаются, и не редко.

А теперь вернемся к событиям 12 апреля. В середине дня в Ставку доложил свои соображения и Военный совет Воронежского фронта (см. Приложение № 2). Н.Ф. Ватутин, проведя всесторонний анализ оперативной обстановки и потенциальных угроз, тем не менее от конкретных предложений о формах и методах срыва предполагаемого наступления противника уклонился. Ясная точка зрения была высказана лишь об общих планах немцев на ближайшее время. «Намерение противника состоит в нанесении концентрических ударов из района Белгорода на северо-восток и из района Орла на юго-восток с целью окружения наших войск, расположенных западнее линии Белгород – Курск, – отмечал он. – Впоследствии удар противника ожидается в юго-восточном направлении во фланг и тыл Юго-Западного фронта»[37].

Итак, к началу совещания большинство ключевых фигур в руководстве Ставки, Генштаба и фронтов полностью разделяли справедливую оценку Г.К. Жукова, который писал: «На первом этапе противник… нанесёт удар… в обход Курска с северо-востока и… с юго-востока… Противник будет стремиться… окружить наши 13, 70, 65, 38, 40 и 21 А. Конечной целью этого этапа может быть выход противника на рубеж: река Короча – г. Короча – Старый и Новый Оскол… Основную ставку он… будет делать на свои танковые дивизии и авиацию»[38]. Таким образом, советское командование уже на первом этапе планирования точно определило цель «Цитадели» (разгром армий, оборонявшихся в Курском выступе) и основной «инструментарий» для её достижения (танки и авиация).

Совещание в Кремле началось поздно вечером, помимо И.В. Сталина на нем присутствовали Г.К. Жуков, А.М. Василевский и его заместитель, начальник Оперативного управления генерал армии А.И. Антонов. Все трое были ключевыми фигурами в военном руководстве, и только этому узкому кругу военачальников Верховный доверил подготовить весь комплекс материалов для окончательного решения вопроса о летней кампании. Это свидетельствовало и о высочайшем доверии к этим людям, и о стремлении И.В. Сталина не допустить утечки информации по стратегической проблематике.

Г.К. Жуков пишет, что Верховный чрезвычайно внимательно выслушал соображения маршалов. После тщательного и всестороннего анализа присутствовавшие сошлись во мнении, что вывод, сделанный в докладе Г.К. Жукова от 8 апреля: «Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным»[39], – верный и его следует положить в основу разработки плана действий. При дальнейшем обсуждении И.В. Сталин особую обеспокоенность проявил лишь по двум проблемам: выдержат ли советские войска массированный удар противника и удастся ли надёжно прикрыть московское направление. Ему явно не давала покоя мысль о прошлых неудачах, и он настойчиво стремился исключить любую возможность повтора трагедий 1941-1942 гг. На поставленные вопросы оба маршала ответили утвердительно.