Аристон отложил вино и опустил голову. Этот разговор был неприятен ему. Ещё одно напоминание о его нелёгкой судьбе.
«Где же ты, Флора?»
Скоро гости стали расходиться по домам, Деметрий также ушёл вместе со своей семьей. Аристид поблагодарил всех за встречу и распрощался. Когда Аристон встал, чтобы уйти, Креон сказал:
– Я провожу тебя до комнаты.
Аристон неуверенно пожелал отцу доброй ночи и последовал вместе с Креном к себе в спальню.
– Прекрати убивать себя, идиот, – пробурчал пьяный учитель, толкнув в коридоре юношу. – Ты расстраиваешь моего друга. Пойми уже наконец, что ты никогда не будешь вместе с Флорой, никогда.
«Никогда», – эхом отразилось об каменные стены коридора. На глазах снова появились слёзы и Аристон поспешил в свою комнату. В спальне, он упал на кровать и нервно заплакал. Но тут Креон осторожно открыл дверь и зашёл к нему, держа в руке свечу.
Юноша свернулся ужом и стонал, не заметив прихода учителя.
– Хватит реветь, как женщина, у всех уже голова болит от твоего стона, – проговорил недовольно Креон.
– Уходи, Креон, я хочу побыть один.
Креон отхлебнул вина из горла бутылки и вытер чёрные усы. Затем, он поставил свечу на табурет и тяжело сел на кровать.
– Елена – прекрасная девушка, если бы я был тобой, я бы, наверное, прыгал от счастья. А ты – идиот.
– Но я не люблю Елену, как ты не понимаешь этого…
– Я ходил к Флоре, – неожиданно проговорил Креон.
Аристон тут же вытер слёзы и посмотрел на учителя.
– Она не любит тебя. Это я понял из разговора, поскольку она ни разу не справилась о твоём здоровье, а когда узнала, что я бывший центурион и владелец крупного поместья, начала строить мне глазки. Думаешь, я ничего не понимаю? Да эта женщина готова раздвинуть свои ноги перед каждым, кто обладает богатством. Неужели ты этого до сих пор не понял, глупая твоя голова?
Аристон потупил взор вниз и задумался. Но он не мог поверить в слова Креона. Он слишком любил Флору.
– Ты лжёшь…Флора не такая.
– Зачем мне лгать? Я говорю правду, кретин.
Креон отпил вина и усмехнулся.
– Это всё ложь! Уходи отсюда! Убирайся вон! – Закричал Аристон. Горло его душили слёзы, и он снова заплакал.
– О, я говорю правду, твоя Флора самая настоящая гетера23*, причём продуманная и меркантильная.
– Нет! Ложь! Это ложь, мерзавец! Ложь!
Аристон стал бить Креона кулаками по широкой и сильной груди, выгоняя из комнаты. Из глаз слёзы текли ручьём. Ему невольно верилось в слова Креона, отчего становилось ещё больнее.
– Успокойся, ты, недотёпа, – уже более ласково проговорил учитель.
Креон своей широкой ладонью прижал голову Аристона к своей груди и почувствовал сквозь тунику его мокрое лицо. Юноша перестал его бить и обнял за талию, нервно плача ему в грудь. Креон, не зная, как себя вести в подобных ситуациях, похлопал его по спине и проговорил:
– Ну-ну, тише…
Аристон стал постепенно успокаиваться и от бессилия заснул на его широкой груди. Креону стало немного неловко. Он осторожно опустил его голову на подушку, а затем решил придать его телу более удобное положение. Когда он взял его, на удивление, гладкую ногу, чтобы немного оттащить вниз, Креон впервые за всё это время разглядел ту божественную красоту в юноше, о которой все так красноречиво говорили. Лицо его хоть и было бледным, но всё равно сохраняло в себе прекрасные черты. Толстые розовые губы, как у матери, густые, волнистые волосы, цвета золотой пшеницы, тёмные и частые ресницы, как у девушки. Хоть он и был пьян, но осознал, каким чудовищем он был для него. «Как я мог увечить это прекрасное тело? Бить это прекрасное лицо?»
