Просидев так минут пять, Лиза наконец взяла себя в руки:
– Все, беги в машину, поехали. Немного осталось и мы будем дома.
Стефан посеменил в машину. Лиза кинула последний взгляд на покореженный бампер и пошла к двери, но нечто на противоположной стороне дороги привлекло ее внимание. Она замерла и присмотрелась. На обочине торчала голова, которая двигала челюстями. Лиза почувствовала, как кровь застучала у нее в ушах. Она зажмурилась, досчитала до трех и снова открыла глаза. Голова оказалась комком грязи, около которого шевелила клювом птица.
Лиза выдохнула, села в машину и включила зажигание. Она посмотрела в зеркало заднего вида на сына, Стефан смотрел на нее. Они улыбнулись друг другу. Лиза включила заднюю передачу, машина покряхтела и нехотя вылезла из кювета. Через минут двадцать они въехали в деревню.
На все селение в десять домов горело два фонаря. В темноте сложно было что-то рассмотреть, но то, что в девяти домах жили, стало ясно по горящему внутри свету. Десятый, полностью погруженный во мрак дом, принадлежал покойной бабушке Варваре.
Лиза припарковала машину возле палисадника и заглушила двигатель. Ключей у нее не было, да они и не нужны – их всегда оставляли у соседки: так делали все в Кууроле. Лиза постучала в соседскую дверь. Долго ждать не пришлось – шум машины вызвал интерес во всех домах и из каждого окна торчала чья-то любопытствующая голова.
– Ой, Ка-а-атя! – радостно вскрикнула тетя Матрена, открыв дверь, – как добрались? Ты одна?
Лиза замялась, услышав, что тетя Матрена назвала ее не тем именем.
– Я Лиза. Нет, тетя Мотя, я только с сыном. Поживу тут немного.
Брови соседки изогнулись дугой, челюсть медленно поползла вниз, но через мгновение она взяла себя в руки.
– Ой извини меня, Лиза. Ну молодцы!
Тетя Матрена стояла, уставившись на Лизу, не зная, что сказать, затем всплеснула руками:
– Ох, да что-й то я! Ключи! Уже бегу, Лизочка.
Матрена скрылась за дверью, а через минуту снова появилась, протягивая связку ключей внушительного размера и белый сверток.
– Ну, разберешься, что от чего. Я уж сама не помню. А это творожок и сметанка на утро. Забегай завтра на чай, поговорим хоть немножко.
– Спасибо, тетя Мотя, спокойной ночи!
– И тебе, Лизочка!
– Тетя Мотя!? – позвала Лиза в последний момент.
– Да, лапочка.
– А какой сотовый оператор здесь ловит?
– Оператор? Да никакой. Нет у нас тут мобильной связи. Как ты отсюда семь лет назад уехала, так с тех пор ничего не изменилось.
– А-а, ну ладно, спокойной ночи! – вздохнула Лиза и подумала про себя, – «Мне казалось, я сюда лет пятнадцать точно не приезжала, с тех пор, как бабушка умерла».
– И тебе! – ответила на пожелание соседка.
Тяжелая дверь закрылась, скрипнув засовом. Воздух был наполнен шумом деревьев, которые ветер перебирал, как гусляр струны. Лиза сделала глубокий вдох: и правда, в Карелии так легко дышится.
Лиза вернулась к дому и стала подбирать ключи. Ее всегда удивляло то, что в этой деревне не ставили заборов. Все жили на виду друг у друга. Да и, собственно, от кого тут прятаться – деревня находилась на отшибе, шальных заезжих здесь не бывает, а сами участки такие большие, чтобы оградить их, надо пол леса вырубить, а лес здесь не рубили, Лиза помнила это еще с детства. «Потому что они священные», – объясняла это ей бабушка Варвара.
Наконец, на пятом ключе замок щелкнул и открылся. Лиза облегченно выдохнула и толкнула деревянную массивную дверь: запах сырости ударил в ноздри. Она посветила фонариком, нашла «пробки» и ввернула их. Щелкнула выключателем, свет заморгал и разгорелся. Подбежал Стефан и, заткнув нос, прогнусавил:
