Ни сна, ни пищи. Странный мир давил на плечи неподъемным чувством безысходности.
Вальканта сидела все время в небольшом домике. Улмарс как-то в самом начале рявкнул так, чтобы не вздумала шага делать за порог, что и не хотелось. Сам ракосс постоянно куда-то уходил. Судя по наличию периодических отметин на теле, дрался с кем-то.
Скука и однообразие не продлились и пяти суток.
На раннее возвращение ракосса Вальканта отвлеклась от размышлений, подняв голову к двери. Выражение лица мужчины насторожило.
– Что-то случилось? – впервые с того дня, как они поругались, раскрыла рот Вальканта.
– Случилось, – процедил сквозь зубы Улмарс.
Замолчал, прислушался к чему-то. Вальканта последовала его примеру. Тишина послужила ответом.
– Грядет Чертова дюжина.
Вероятно, это название должно было что-то ей сказать, но не сказало. Поэтому Вальканта решила уточнить. Хотелось знать, чего бояться, коль скоро на Улмарсе лица вообще нет. Там всегда была кошачья морда, конечно, но не такая напуганная.
– Тринадцать дней, когда нельзя покинуть пределы города, – меж тем объяснил Улмарс очевидные на его взгляд вещи.
– Мы собирались выходить? – продолжала не понимать причину для паники Вальканта.
– Тринадцать дней внутри стен будут заперты все те, кто до того пытался выбраться наружу в поисках врат. И все эти тринадцать дней будет длиться кровавая ночь. Тех, кто послабее рассудком, ждет безумие. Если повезет, нас минует эта участь. Мы недавно пришли в Тандер Сакт. Каких-то жалких пять дней, – будто бы сам с собой продолжал разговаривать Улмарс. – Не должно коснуться.
– Что случается с теми, кто сошел с ума?
– В обычное время в Тандер Сакт действует некий кодекс. Согласно ему, чтобы выйти к вратам и покинуть это место, нужно устраивать поединки. Драки и убийства без одобрения обеих сторон в зачет не идут. Это не мешает им случаться, но не так часто. Во время Чертовой дюжины многие съезжают с катушек. В городах начинается резня.
Перспективы так себе. Вслух Вальканта не стала озвучивать собственные мысли, так как ее товарищу они были определенно без надобности.
– Значит так. Слушай и запоминай. Сейчас сидим здесь до тех пор, пока не станет слишком шумно. По меньшей мере несколько дней у нас есть. По домам шариться не будут, но есть шанс, что нам его просто снесут. Хлипковат.
Спорить с тем, кто знает больше твоего, дело бесполезное и неблагодарное. Оставалось ждать.
В доме не было окон, так что впервые Вальканта увидела то, что Улмарс назвал кровавой ночью, когда через пять суток им действительно снесли крышу. В прямом смысле этого слова.
Беды ничего не предвещало. Толстые стены скрадывали большую часть того, что происходило снаружи. Улмарс сказал – не высовываться, и она сидела в своем углу тихонько. Потом в какой-то момент раздался резкий грохот, и их домик рассыпался по камушкам, больно ушибив Вальканте бедро и плечо. Голове повезло каким-то чудом.
Ракоссу повезло еще больше. Этого ни один обломок не задел, как в рубашке родился.
– Бежим, – дернули ее за рукав. – Да вылезай ты скорее, не смотри. Живее!
Вытащить ногу из-под обломков оказалось делом не простым. Хорошо еще, конечность только слегка помяло и защемило. Кости целы, от остального избавила природа, остановив кровь тонкой корочкой блестящего льда.
Прихрамывая на левую конечность, бежала за ракоссом. Над головой вместо бледного и бордового ярко-алое небо с какими-то черными мазками, чуть мерцающими. Словно тучи, они перемещались по небосводу в хаотичном порядке.
