А что если к щетке приделать вибромотор, ее можно выдать за полуавтоматическую. Конечно, с точки зрения энергоэффективности это полный провал, но сделать приятный на ощупь пластик, добавить небольшой термоэлемент для приятного взаимодействия с устройством, и вот – «Щетка 2.0» готова. Наверняка такие новшества на первых порах вызовут недоумение у покупателей, но скоро каждая домохозяйка захочет себе такую штучку. Точно! Сделать ее не из мягкого пластика, а из силикона, чтобы легче было мыть. А еще можно будет выпускать сменные ручки разных цветов, ведь силиконовые будут изнашиваться, да и надоедят быстро. Можно еще поработать над фактурой сменных ручек: гладкие, ребристые, с пупырышками. Ой, что-то это слишком.
Кузнецов отстранился от стола и сам себе улыбнулся. Все-таки долгое воздержание давало о себе знать. Впрочем, именно сексуальность его изобретения сделала его таким популярным. Жены по всему миру вдруг озаботились чистотой всех укромных мест в доме, потому что бесконечные насадки позволяли без труда убрать пыль откуда угодно. Мужья же, наблюдая, как их жены ползают под диванами и забираются на стеллажи, испытывали на себе «феномен домохозяйки», открытый не так давно известным ученым, который отметил явное повышение мужского либидо при выполнении супругой работ по дому.
– Чему улыбаешься?
Кузнецов повернулся на голос.
– Что-то веселое у тебя там? – спросил подошедший коллега.
– В каком-то смысле, – ответил Кузнецов, пожимая руку приятелю.
С Сорокиным они не были уж очень близкими друзьями, но если бы кто-то спросил Кузнецова про коллегу, с которым можно не только обсудит работу, но и просто приятно поболтать обо всем, то он бы, не задумываясь, указал на Игоря. И на то были причины. Игорь Сорокин отличался от основной массы людей, с которыми Кузнецову приходилось взаимодействовать на фабрике. Игорь не считал себя пупом земли, не лебезил перед начальством, с иронией относился к своим профессиональным качествам и в целом не рассчитывал на золотые горы. Зато он любил жизнь в любых ее проявлениях.
– О, Господи! – громогласно пропел Сорокин на манер католических священников. – Неужели тебя снова заставили делать эту пылетерку?
– Ага, – подтвердил Кузнецов, улыбнувшись.
Его не очень пугало, что другие работники услышат про его задание. В глубине души он даже хотел, чтобы кто-нибудь украл эту идею.
– О, несчастный, – продолжал кривляться Игорь. – За какие грехи тебе это.
– За успех прошлой вариации и ради будущего повышения, – подыграл приятелю Кузнецов.
– Алчный безумец! Тебя поглотила Мамона.
Сорокин громко расхохотался и, чуть нагнувшись над Кузнецовым, продолжил более тихим голосом:
– Но я тебе завидую. Мне тоже досталось усовершенствование.
– Твоя мультиварка? – предположил Кузнецов, пытаясь вспомнить, чем его коллега занимался раньше.
– Не-а.
– Автомобильный пылесос?
– Опять мимо.
– Контейнер для переработки мусора?
– Если бы.
– Тогда… ммм… А, вспомнил. Наверняка твоя суперполезная обеззараживающая дорожка.
– Все-все, прекрати мне сыпать соль на раны. Ни одно из этих замечательных устройств не приглянулось начальству.
– Тогда что?
– Гильотина, – тяжело вздохнул Сорокин.
– Что?
– Да-да, чертова гильотина.
– Да кому она нужна вообще? Прости, конечно.
– Все в порядке. Прав ты, бесполезная штука, – Сорокин почесал шею. – Я ее сделал, будучи в ужасном расположении духа. Знаешь, когда жить не хочется. У тебя не бывает?
