– У моей жены бездна чувства юмора, она очень смешливая, – проговорил ювелир нарочно низким сдавленным голосом, рухнул в кресло и вытянул ноги под столом. Он не притрагивался к шампанскому более, Ван-Ин поддерживал этикет и отставил недопитый бокал.
– Ну, о деле, комиссар, – словно спохватился Дегроф, как только Ван-Ин с сожалением поставил бокал на стол. – Засыпьте меня вопросами. Я весь внимание.
Ван-Ин откашлялся и вынул записную книжку. Он еще не решил, как подойдет к опросу Дегрофа, и не был уверен, будет ли каждое слово передаваться через Дегрофа Де-Ки.
– Я считаю, что мы имеем дело с чрезвычайным и причудливым преступлением, – сказал он, начиная издалека. – Если бы преступник или преступники взяли драгоценности, мотив был бы очевиден. Они также должны были бы избавиться от своих следов, тонкий момент, имея в виду, что вещи были эксклюзивными и, как следствие, трудно было бы продать их скопом. Только горстка скупщиков пошла бы на это.
– Кому вы говорите! – кивнул Дегроф.
– Я полагаю, многое оценивается в миллионы.
Бухгалтер Дегрофа проводил общую инвентаризацию накануне.
– Между двадцатью и двадцатью пятью миллионами. В сейфе хранилась коллекция для выставки в Антверпене.
Ван-Ин принял к сведению эту новую информацию и продолжил:
– По моему скромному мнению, мотивом такого бессмысленного акта вандализма должна быть месть или ревность, господин Дегроф. Если мы не имеем дело с сумасшедшим.
Дегроф наклонился вперед, уперся локтями в стол и потер подбородок.
– Кто знает, комиссар? – сказал он с расслабленным удовольствием извращенца.
– У вас есть враги, господин Дегроф?
– Враги? Анна-Мари, – вскрикнул он, – у нас есть враги?
Ван-Ин воспользовался вопросом, чтобы посмотреть на нее. Он ждал, но она не повернулась.
– У всех есть враги, – не поворачиваясь к ним и перевернув страницу журнала, ответила она.
– Bien sur[13], но враги – преступники? Я так не думаю, комиссар.
– А конкуренты? – предположил Ван-Ин. – Подумайте, господин Дегроф. Что-нибудь из прошлого. Вы были когда-нибудь жертвой шантажа? Может, какое-то сотрудничество с мафией. Вам предлагали крышу?
– Mais non[14], Ван-Ин, – возмутился Дегроф. – Здесь, в Брюгге? Я не могу даже подумать о ком-нибудь… Кроме того, почему они ничего не взяли?
Ван-Ин заметил тревогу в глазах Дегрофа и удивился, что его вдруг стали называть по имени. Он проклинал себя за то, что задавал вопросы один за другим. Теперь было трудно сказать, который из них взволновал Дегрофа. И нет смысла их повторять. Важна только первая реакция.
– Преступники знали код охранной сигнализации, у них был ключ, и они точно знали, что у вас время от времени бывают клиенты в неурочный час, – проговорил Ван-Ин на одном дыхании. – Охранник даже утверждает, что он узнал ваш голос, – продолжил Ван-Ин, надеясь на удачу.
– Я уже сказал вам. Я не звонил им в тот вечер. Я также сделал заявление об этом уполномоченному Де-Ки, – произнес он, по-видимому уже раздражаясь.
«Давай-ка полегче, Ван-Ин, – сказал себе комиссар. – Наш потерпевший как будто сдается».
– Но у вас были клиенты в нерабочее время на регулярной основе. Люди в охране были знакомы со всей процедурой. Если я не ошибаюсь, они обязаны звонить вам каждый раз, когда сигнал тревоги включается или выключается в необычном режиме. Это именно то, что произошло вчера.
– Конечно, комиссар. Но я не звонил им в пятницу вечером, – произнес Дегроф елейным голосом.
