Только мы вышли из квартиры, как соседняя дверь открылась. На пороге появилась старушка. Очень элегантная в строгом пальто и шляпке. Таких дамочек обычно рисуют в книгах, особенно когда речь идет о театрах, или выставках.
Классическая сумочка на сгибе руки, седые кудри прикрывают морщинистую шею, юбка-карандаш чуть ниже колен, и обязательно сапожки на устойчивой невысоком каблучке.
– Алекс, – сухо поприветствовала дама.
– Маргарита Францевна, – так же ответил Алекс.
Моя персона тут же заинтересовала старушку. Особенно деликатное положение и возраст.
– Не слишком ли молода? Ты, наконец-то, женился, или все так же пудришь мозги девчонкам?
– Это наша родственница.
Как ни странно он ответил, да еще стоит и ждет следующего укола. Мы могли бы сразу уйти, но почему-то слушаем ядовитые нападки.
– А твой брат уже вернулся?
– Пока нет. Обещал приехать завтра, но его еще на неделю задержали в Москве.
Слава Богу! Его не будет еще неделю!
– Жаль, – печально проговорила женщина. – А как у тебя дела? Все трудишься?
– Как обычно. – Пожал плечами Алекс, а потом добавил: – Ничего нового.
– Хорошо.
Заперев дверь на три замка, Маргарита Францевна медленно поплелась к лестнице. Мы покорно двинулись вслед за ней.
– Вы далеко собрались? – нарушил молчание Алекс, когда мы почти уже спустились на первый этаж.
– Иду в пекарню. Ко мне сегодня придет подруга. Нужно купить фирменный торт твоего отца. Ну, тот… который с фруктами и кусочками горького шоколада. Как же он называется? Не вспомню.
– «Французский поцелуй».
– Точно! – обрадовалась старушка. – Ты такой умница, Алекс.
Настроение у бабули сразу же поднялось.
– Маргарита Францевна, а вы не могли бы взять с собой Софию? А то мне нужно уйти, а она никогда там не была.
Я дернула его за рукав. Зачем? Не хочу я идти с этой ведьмой.
Алекс улыбнулся.
– Кто такая София? – удивленно вскинув брови, спросила она. И взглянув на меня, уже более дружелюбно сказала: – Ты, деточка, ни разу не была в пекарне своего родственника? Не верю. В этом городе все побывали там. И даже люди, которые приезжают из других регионов и то знают про местную достопримечательность. А шедевры, созданные его отцом – это настоящее произведение искусств.
Когда мы вышли на улицу, полил дождь. Не холодный, а уже весенний, тихий. Алекс записал мой номер телефона, затем помахал рукой, чмокнул бабулю в щеку и сел машину.
Черный Фольксваген моргнул нам фарами на прощанье.
– Несносный мальчишка, – проворчала Маргарита Францевна. В голубых глазах блеснула слеза. – Я знаю их с детства. Наташина бабушка была моей учительницей в школе.
– Правда?
Она встрепенулась.
– Ой, ладно. Расскажу как-нибудь потом. А сейчас пойдем, покажу тебе кафе. Заодно познакомлю с одной девочкой Олей. Она работает на кассе. Чудесное создание! Еще там мальчик Юра, он помогает Наталье с документацией. А еще там обитает одна кикимора, которую по каким-то непонятным причинам, Сан Саныч терпит уже много лет.
– Она что злая? – напряглась я.
Старушка остановилась.
– Сколько тебе лет, милая? Впервые слышу, чтобы людей оценивали по злости. Так обычно говорят дети.
– Мне двадцать, – нисколечко не смутившись, ответила я. – Может это и странно, но я боюсь злых людей. Слишком много их было в моей жизни.
Старушка взяла меня за локоть. Ее тонкие пальцы в белых кожаных перчатках цепко ухватились за куртку.
– К сожалению, София, на свете действительно много плохих людей.
