Идти мне пришлось по полю, лавируя между подбитыми машинами, всего порядка двух часов. Солнце второпях убегало от приближающейся ночи, оставляя на небе розовые и оранжевые хвосты заката: я спешил выбраться из духоты политых прогоревшим машинным маслом металлических опилок. Мне казалось, что оставаться на этом кладбище боевых устройств, не безопасно. Того и гляди из зевов люков, из проёмов между днищем и землёй выползет, выпрыгнет кто-то, покрытый зелёной чешуёй или клацающий передними резцами грызуна, обязательно изуродованный и мёртвый. Липкое, неприятное ощущение беспомощности перед фантомной угрозой лишало меня сил. Посттравматический синдром. Обычное дело после ранения. Я не ожидал, что, когда произойдёт восстановление функций тела, сознание будет давать такие сбои, но в принципе в этом не было ничего удивительного и того, с чем бы я не смог справиться со временем. А пока я задумал переночевать в другом месте и готов был идти до этого другого места хоть всю ночь напролёт.
Выбравшись из остывающего ада недавней битвы, я оказался в крае холмов. По проезжей, разбитой колёсами броневиков и гусеницами танков дороге я не рискнул передвигаться, а опасаясь, впотьмах свернуть себе шею, пошёл параллельно ей прямо по холмам. Небо потемнело, огонь нашего светила догорал алым костром за горизонтом, и я собирался оборудовать себе лёжку в кустах, обустраиваться на ночлег, когда в прозрачном вечернем воздухе, напоённом свежестью, особенно ощущаемой после смрада ада битвы, издалека затарахтело. По петляющей между холмов шоссе в мою сторону направлялась какая-то явно не просто легковая машина. Пришлось мне спуститься со склона холма ближе к дороге и залечь в ожидании приближающегося агрегата, которым оказался броневик на колёсном ходу.
Для своих размеров броневик двигался чрезвычайно тихо. Таких я раньше не встречал. Кургузое бронированное тело, покрытое, как прыщами, цилиндрами активной защиты и лазерного противодействия управляемым ракетам. Выкрасили кузов этого чуда в серый цвет придорожной пыли и поставили на базу из шести толстых конусообразных колёс, расширяющихся от элементов подвески наружу и выходящих за границы бортов, должно быть придающих машине необыкновенную проходимость. Колёса прикрывали бронированные кожухи. Сдвинутая ближе к корме, на кузове имелась усечённая пирамидка башни, увенчанная скорострельной пушкой и двумя пулемётами. Навряд ли она была обитаемой, слишком маленькая. Размерами броневик походил на грузовик. Выдающийся силуэт – мечта гранатомётчика. Поэтому, наверное, на броневик и навешали столько дополнительных систем защиты.
Решение пойти на захват броневика возникло спонтанно. Да и не решение это было, а порыв, нужный мне для того, чтобы побороть свой страх. Знаю по опыту – для того, чтобы справиться с нервами, нужен стресс. Ждать пока само уляжется, я не умею, поэтому пошёл на безумный риск. Стоило мне увидеть, что один из люков перед башней приоткрыт (экипажу захотелось подышать дуновением свежести вечернего ветерка), я, больше не раздумывая, кинулся вперёд. Пользуясь тем, что мой камуфляжный комбинезон делал меня малозаметной целью, я, после того как броневик поравнялся со мной, встав, побежал к нему, пригибаясь, наискосок, пристроился рядом, и несколько метров мы сопровождали друг друга, пока я не залез на крышу боевой машины.
