Квалификационный экзамен на должность судьи суда общей юрисдикции - страница 9

гласит, что Конституционный Суд в одном из постановлений решил, что истечение срока давности привлечения лица к ответственности за совершение налоговых правонарушений прекращается или исчерпывается с момента оформления акта налоговой проверки. Между тем ни Конституция, ни действующее законодательство, ни юридическая доктрина не дают никаких оснований для таких выводов, а, напротив, противоречат им. Закон (п. 1 ст. 113, п. 4 ст. 109 Налогового кодекса РФ) не упоминает ни о каком прекращении или исчерпании срока давности, а говорит о его истечении.

Вышеприведенные примеры свидетельствуют о том, что в нашей стране правовая доктрина используется в судебной практике как в качестве самостоятельного, так и в формате дополнительного источника права.

Правовая практика. Правовая практика в качестве источника права признается таковой в соответствии с комментариями А. В. Полякова. «Правовая практика является малоизученным источником права в российской правовой науке. Но ее значимость от этого не уменьшается. Ведь право представляет собой функционирующую систему, систему правовых коммуникаций, основанную на обратной связи. Это означает, что субъекты права не только взаимодействуют на основе социально признанных норм, но и модифицируют, корректируют, приспосабливают свое поведение к латентным (скрытым), имманентно обязательным условиям правовой коммуникации, которые не зависят сами от содержания первичных правовых текстов, а наоборот, во многом определяют это содержание. В частности, такая корректировка происходит путем создания вторичных правовых текстов, отражающих правовую практику, практику реализации субъективных прав и правовых обязанностей. В качестве таких текстов выступает практика реализации субъектами их прав и обязанностей, которая типизируясь, отливается в социально значимые образцы, имеющие правовое значение, «прочитываются» субъектами как корректирующее основание для их правового поведения. Для этого такие тексты должны получить социальную легитимацию, и в таком случае они также будут являться вторичными источниками права, поскольку фактически осуществляют корректировку смысла правовой нормы».[37]

Поляков приводит такой пример: «В Санкт-Петербурге правовой текст нормативного акта, требующий от владельцев собак их обязательный выгул с поводком, в наморднике и с ветеринарным паспортом, под влиянием практики его реализации трансформировался в норму, требующую выгула собак с поводком и в наморднике, но при допустимости отсутствия во время прогулки ветеринарного паспорта. Такая интерпретация текста обусловлена наличием социально-правовых притязаний со стороны окружающих людей и милиции к владельцам собак относительно соответствующей экипировки собак и полным отсутствием соответствующих притязаний к документальному подтверждению состояния их здоровья. В отличие от административной практики, вторичные правовые тексты здесь создаются не административными органами, а поведением самих участников данных отношений».[38]

Необходимо отметить, что Андрей Васильевич совершенно верно называет в качестве источника права правовую практику. Однако приведенный им пример ошибочен. В нем источником права является нормативный правовой акт, предписывающий определенную модель поведения, а именно: выгул собак с поводком, в наморднике и с ветеринарным паспортом. Практика применения требований этого нормативного правового акта, в результате которой соблюдается только часть их, является незаконной и не может быть признана источником права. Новое право здесь отсутствует. Имеет место лишь массовое нарушение (игнорирование) требований права, содержащихся в определенной форме: нормативном правовом акте.