Квартира 69: Впустите ведьму в дом! - страница 11

– Их когти так и норовили впиться в нашу кожу! Они были неуправляемые и скорее всего даже непривитые! И не дай бог еще и бешенные! Вы можете себе представить, какого страху мы натерпелись! И если бы не Дмитрий Олегович, с его редким заболеванием, навряд ли мы бы спаслись. Если бы в детстве его не укусила собака, то навряд ли он смог своим лаем всех их распугать. Но, и это не самое страшное!

Онатакаява снова зарыдала. Но после минутной паузы, взяв себя в руки она продолжила.

– Как и говорила, благодаря доблестному Дмитрию Олеговичу, мы сумели отбиться от этих невесть откуда взявшихся назойливых котов. И когда мы поднялись на ноги, я нагнулась, чтобы поднять это злосчастное одеяло этому неуклюжему, не побоюсь этого слова, пассажиру. И стоило мне это сделать, как подняв глаза я увидела, что он стоит совершенно голый. Вы можете себе это представить! На улице три градуса тепла, а он в костюме Адама стоит и смотрит на меня улыбаясь как будто ни в чем не бывало! Голый!

Присяжные заседатели зашушукались. Были слышны разные звуки. Кто-то захихикал, прикрывая рот руками, кто-то закивал осуждающе головой, а кто-то что-то говорил своему соседу, и казалось это была абсолютно другая тема.

Билетерша продолжила.

– И тут я увидела его… Халат!..

Онатакаява куда-то показывала в сторону. Голос ее стал тише. Она, словно уйдя в воспоминания, начала так сильно размахивать руками, отбиваясь от того, что ей мерещилось, что казалось еще немного и она взлетит со своего стула.

Председательствующий прервал свидетельницу громким покашливанием в громкоговоритель.

– Спасибо, многоуважаемая Варвара Филипповна! Если у суда или присяжных заседателей появятся к Вам вопросы, мы непременно предоставим Вам снова слово. А пока, присаживайтесь!

Онатакаява покорно пошла на свое место, все также прижимая уже скрученный до маленького шарика, платок к глазам и носу. Проходя мимо Болтунова, билетерша снова бросила на него сердитый взгляд и даже высунула ему язык, покривлявшись тайком, чтобы никто не заметил. Но это не показалось Евгению ни неприличным, ни тем более странным. Куда страннее было то, что Онатакаява после этой выходки громко закашлялась и из ее рта, словно из упавшей с огромной силой о пол подушки, вылетело пару черных перьев. Это случалась так быстро и так неожиданно, да еще и с учетом того, что в комнате было довольно таки темно, не взирая на горевшие лампы во всех люстрах, что ему было сложно рассмотреть перья поближе и определить кому же они принадлежали при всем его желании и любопытстве. И Болтунову пришлось молча наблюдать, как из идущей и кашляющей билетерши, из ее широко раскрытого от глубокого кашля рта, вылетают очередные перья, которые, весело кружась, снова и снова падали и исчезали на деревянном полу, который по иронии судьбы находился в полутьме.

Тем временем, выступающий контролер застучал свободным кулаком по трибуне, требуя внимание к своей персоне, и в той же присущей ему важной манере попросил представить всем на обозрение арестованные вещи Болтунова.

Тут же, где-то справа в темноте комнаты, послышался звук вставляющегося ключа в замочную скважину двери. Далее, до боли знакомые Евгению, звуки вращающегося дверного механизма. И уже через мгновение, его уши пронзил еще более знакомый звук скрипучей открывающейся двери. Однако несмотря на то, что по всей видимости дверь открылась довольно широко, никакого света, молниеносно врывающегося в хозяйски развалившеюся тьму, за дверью не было и тот, кто вошел в комнату, остался спрятан в полумраке, созданной от скупых на свет люстр. Затем послышались неторопливые отчетливые звуки шагов и скрип досок под ногами идущего. И вскоре, поравнявшись со столом свидетелей, перед всеми в комнате предстал висящий в воздухе коричневый махровый халат Болтунова, со скрученным одеялом в рукавах.