– Я же говорил тебе, что старик Латуш – не имитация. Его поведение невозможно предсказать. Иногда он мудрец. Иногда безумец. Когда мы только познакомились, то он завел меня в заброшенную часть подземелий, где мне пришлось сразиться с великаном-дикарем, победив которого, я получил арбалет. Тогда я не понимал, зачем мне арбалет. А сегодня арбалет спас мне жизнь. Без него палач оторвал бы мне голову, и я покинул бы игровую площадку. Так что старик Латуш – может быть кем угодно, но в итоге, как мне кажется, он не может навредить игроку.
– Я бы не хотела ни с кем сражаться, – сказала Саломея молодому стражнику. – Меня устроит вопрос-ответ, – она повернулась к старику Латушу. – Скажи, как мне найти Афну?
Голубоглазый узник с ниспадающими на узкие плечи седыми волосами продолжал улыбаться.
– Что я делаю не так? – спросила Саломея молодого стражника.
– Для каждого свои правила, – пожал плечами Джаво. – Я, например, просто начинаю рассказывать ему историю своей жизни, а он делает замечания и дает редкие советы.
– Один из которых привел тебя в пещеру к великану-дикарю? – скривилась Саломея.
– Не забывай, что если бы я не победил дикаря, получив его арбалет, то не смог бы сегодня выжить в схватке с палачом, – напомнил Джаво.
– А говорил, что не нужно выполнять задания, – Саломея сдержалась, чтобы не выругаться в очередной раз. – И как мне заставить работать эту штуку? Рассказать историю своей жизни?
– Может быть, начнешь с того, что перестанешь относиться к нему как к примитивной имитации?
– Хорошо. Это не примитивная имитация.
– Я имел в виду, чтобы ты перестала вообще воспринимать старика Латуша как имитацию.
– Да знаю я, что ты имел в виду… – Саломея оборвалась на полуслове, растерянно уставившись на освобожденного пленника, который, сильно хромая на левую изуродованную палачом ногу, ковылял к выходу из камеры пыток. – Что теперь?!
– Думаю, нужно идти за ним, – сказал Джаво.
Саломея выругалась, покинула камеру пыток. Восприятия пространства, заложенные в точку сборки, и протоколы передвижения изменились. Старик Латуш шел впереди, едва переставляя ноги, но, чтобы не отстать от него, нужно было бежать.
– Куда он ведет меня? – спросила Саломея, когда они покинули освещенный факелами коридор и снова начали спускаться по винтовой лестнице.
– Не тебя, а нас, – поправил Джаво новую знакомую.
– Хорошо, куда он ведет нас? – решила не спорить Саломея.
Любопытные тени густым шлейфом тянулись за ними, перетекая по сырым ступеням, срывались в бездну и возвращались к преследованию, поднимаясь по стенам. Если бы не факел в руках старика Латуша, который он взял со стены перед тем, как ступить на винтовую лестницу, то тьму можно было бы считать абсолютной. Саломея и Джаво тоже пытались взять факелы, но те рассыпались у них в руках, превращаясь в прах.
– Чертовы игрушки, – ворчала Саломея.
Вопрос, заданный молодому стражнику, о том, куда их ведет старик Латуш, остался без ответа. Вместо этого Джаво обнажил клинки, услышав призрачный скрежет когтей, будто кто-то крадется по стенам, почуяв пищу. Даже тени – и те предпочли держаться лестницы и желтого света, ореолом окружавшего факел, высоко поднятый в руке старика Латуша.
– Только не смей говорить, что именно здесь ты встретил великана, – шепотом сказала Саломея молодому стражнику.
– Не здесь, – признался он. – Это было в королевских рудниках, но они, как мне кажется, расположены на пару ярусов выше…
