Часто, присутствуя на строительных площадках, Джаво слышал от рабочих и корректировщиков много жутких историй о Квазаре и преступниках, которые скрываются там, потому что не могут вернуться в Размерность из-за того, что набрали недопустимое количество порицаний. Большинство историй рассказывались только с одной целью – напугать избалованного мальчика, который ищет острых ощущений, но была среди них и доля правды.
Некоторым друзьям Джаво, таким же молодым и богатым, нравились истории об опасностях во время путешествий по безграничным территориям Квазара. Причем использование официально разрешенного и проверенного кольца переносов не рассматривалось. Избалованные мальчишки представляли себя героями, которые сражаются с созданными акеми монстрами и дикими ордами содомитов, перемещаясь по Квазару на собственном кубе переносов, от частого использования которого смещается точка сборки, нарушая связь с оставленным в Размерности телом.
Ни один из мальчишек так и не воплотил свои мечты в жизнь, разменяв реальность приключений на иллюзию опасности в игровых порталах. Все они, согласно внушению родителей и веянию моды Isistius labialis, выбирали игровые проекты, расположенные в Размерности. Джаво был самым младшим в этой компании и для того, чтобы компенсировать разницу в возрасте, из кожи вон лез, поддерживая мнения и взгляды друзей. Беда была в том, что возрастные ограничения игровых площадок не позволяли ему принимать участие в играх более взрослых друзей. Чтобы решить эту проблему, Джаво планировал отправиться на местный черный рынок и расспросить торговцев о незаконных игровых терминалах, где можно было купить ключи игрока в обход основных правил. Джаво готовился к этому приключению не один месяц и, скорее всего, воплотил бы мечту в жизнь, если бы у него не выявили склонность к нейропатии.
Мальчик воспринял диагноз как смертный приговор. Рабочие и корректировщики часто травили байки о том, какие ужасы происходят в крупных жилых комплексах, делая акцент на большое количество нейропатов, которых Иерархия стала привлекать для работы с общественностью. Рабочие называли их мертвецами, потому что способность посредством взаимодействия с нейронными сетями читать мысли людей выжигала человеческие чувства, превращая нейропатов в машины. Местная элита тщательно фильтровала круг общения для своих детей, поэтому, несмотря на то что в Isistius labialis соотношение нейропатов к числу местных жителей превышало средний коэффициент двух других жилых комплексов, Джаво ни разу не видел тех, кем должен был в скором времени стать. Поэтому вместо реального нейропата он представлял примитивного синергика – комичного робота, встреченного в одной из официально доступных Джаво игр. Синергик притворялся человеком, а его фальшивая широкая улыбка напоминала хищный оскал.
Джаво поделился бедой с друзьями, но они, вместо того чтобы поддержать, в один голос заявили, что лучше умереть, чем стать нейропатом.
– Я не позволю тебе стать нейропатом, – заверил Джаво отец, когда нервное напряжение мальчика стало таким сильным, что он начал кричать во сне, нарушая работу медицинских нейронных систем, а жидкий чип, интегрированный от рождения, подвергся критическим перегрузкам и временному отторжению.
Несколько часов, пока чип не восстановился, Джаво жил в мире без прикрас, обеспечиваемых нейронными сетями. Никогда прежде Джаво не видел жилой комплекс без нейронных образов. Разве что на строительных площадках отца, хотя там все было совершенно иначе. Наверное, не думай он о поставленном ему диагнозе, случившееся могло стать самым ярким приключением в его жизни, а так…
