– Ну так может не стоило сажать его в железную клетку? Может, стоило договориться? – я привел логичный аргумент.
– А я договорился, а потом Ульрих взбрыкнул и отчалил на касатке. Вот именно тогда, когда я прикормил всех людей морей на островах, когда серебро поперло, ему захотелось свободы.
– И что? – меня заинтересовала история о свободолюбивом Говорящем с травами.
– И ничего, догнали, скрутили и вернули. Он, конечно, упирался, но как-никак в море у друида мало шансов. А касатку на дно на его глазах.
– Зачем? – я усомнился в логичности этого решения, хотя это и вписывалось в образ сурового тирана.
– Арт, ты же должен знать, что классы в игре выпадают по психотипу человека. Для лучшего разыгрывания роли. А друидами на Остгёрде могут стать только люди с тонкой душевной организацией. Которые не терпят несправедливости. Понимаешь, я вот тоже хотел удалить своего берсерка и стать друидом, но, увы, не могу. Тип профиля у меня, видишь ли, не подходит. Даже за донат.
Сам Торд выглядел громилой даже по сравнению с далеко не маленьким среднестатистическим островитянином с Остгёрд. Класс берсерка и уровень увеличивали и без того огромных островитян. Причем конунг был не Халкоподобной горой из мускулов, как его молотобоец, а будто сплетенным из тугих жил и мускул атлет.
– М-м-м-м… Арт Ём, хочешь, я покажу тебе виноградник? – Торд наконец прожевал виноград, подскочил к ограждению балкона и опасно перегнулся через него, показывая в сторону холмов. – Арт, ну же, подойди, посмотри на мою гордость! – здоровый рыжебородый детина, косая сажень в плечах, сейчас вел себя словно ребенок в магазине, показывал какую игрушку он хочет.
Естественно, мне стало любопытно, да и пейзаж отсюда открывался такой, что воздух застревал в горле. Я подошел и медвежья лапа Торда сгребла меня, как котенка, за шиворот, и перекинув через ограждение подвесила над пропастью. Я не хило так испугался, стараясь ухватиться хоть за что-нибудь и мотыляя в воздухе конечностями.
– Вот откуда вы такие наивные беретесь? А, Арт? Еще до того, как твоя нога ступила на мостовую, я уже знал кто ты, откуда и зачем сюда приплыл. Это хоть и другой мир, не как наш, – Торд всячески старался избегать напоминания про нереальность игры, у обычных игроков при нарушении правила о неразглашении сначала пропадало зрение, а затем голос, слух и так далее, – но здесь водятся акулы, которые совсем не меньше наших. Ты думаешь, так просто быть единственным конунгом на Бьёрке?
– Торд… я… ты… – мои слова вязли в горле, а мысли путались от испуга и запредельной высоты под ногами. Первобытный страх перед смертью никуда не исчезал в виртуале.
– Да что ты все дергаешься? Будто не в 3D шлеме сидишь? – произнес конунг-островитян и мгновенно второй рукой схватился за ограждение.
Вот и прилетело от системы последнее китайское предупреждение. Торд сболтнул лишнего, и игра погасила ему зрение. Ненадолго, пусть всего на минуту, но иногда эти минуты многое решают. Вот сейчас я решил воспользоваться беспомощностью ситуации и, вывернувшись, смог забраться на балкон. Но, увы, даже поодиночке я не смог разжать пальцы берсерка, хоть и прилагал усилия обеими руками. Примерно через минуту слепота конунга прошла, и он, улыбнувшись, глядел на мои потуги, а затем, без предупреждения, разжал руку, от чего я буквально покатился по мраморному полу балкона.
