Артем проснулся разбитым. Часы показывали 8—30. Вставать не хотелось, но барышню надо было брать теплой, поэтому, мысленно матерясь, он встал, сварил и выпил без всякого удовольствия чашку кофе и вызвал такси. Пока он одевался, машина приехала. Всю дорогу словоохотливый водитель, молодой армянин, рассказывал байки из таксистской жизни. Артем, слушая его в пол-уха, досматривал финальные титры к снам.
Несмотря на свою неформальность и «прогрессивные» взгляды, жила Ирина в помпезном доме в одном из наиболее престижных районов города. Ей принадлежала мансарда, в которой она проживала, писала, и устраивала оргии с себе подобными.
У входа в дом дежурил швейцар.
– Вы к кому? – спросил он Артема с той важностью, какую напускают на себя только подобного рода холуи.
– СБК, – ответил Артем, сунув ему под нос удостоверение, которое благополучно «забыл» сдать при увольнении из органов.
– Лифт прямо и направо, – сообщил ставший в миг любезным швейцар.
Дверь у Ирины была без звонка, и Артему пришлось тарабанить сначала руками, а потом и ногами. Он уже решил, что той нет дома, когда за дверью послышались шаркающие шаги.
– Кого еще черт принес? – спросил недовольный заспанный женский голос из-за двери.
– Я от Игната, – ответил Артем. – Он кое-что просил передать.
– Что?
– Нечто в конверте. Мне вскрыть и глянуть?
– Сейчас.
Клацнув замком, дверь слегка приоткрылась. Артем с силой рванул ее на себя, в результате Ирина чуть не вылетела в коридор. Не дав ей опомниться, он втолкнул ее в квартиру и вошел следом, закрыв за собой дверь.
В нос ударил запах застоявшегося табачного дыма, анаши и алкогольного перегара. За входной дверью была тусовочно-студийная часть квартиры. Там царили грязь и бардак. На когда-то дорогом паркете виднелись следы краски, пустые бутылки и окурки. На столе стояли грязные тарелки и бокалы. Диван был завален каким-то барахлом. В солнечном углу стоял мольберт с очередной незаконченной дрянью.
Ирина гармонировала с обстановкой. Изначально красивая, она сумела превратить себя в монстра. Бритая голова с татуировкой в виде паука в паутине. Опухшее от вечного недосыпания, наркотиков и алкоголя лицо, красные глаза. Куча железок в носу, ушах, на губах и в бровях. На ней был старый прожженный сигаретами и измазанный краской халат и кеды со стоптанными задниками.
– Эй, что задела? – противно гнусавя, зло спросила она.
– Надо поговорить, – сказал Артем.
– Катись нахер!
В ответ на это Артем двинул ее кулаком по лицу в район носа. Ирина грохнулась на пол. Ее халат распахнулся, выставив на показ дряблый живот и не только. Она была без трусов.
– Ты че, совсем охерел? – взбесилась она.
Артем двинул ее ногой в живот.
– Ладно, хватит, – попросила она, оправившись от удара.
– Как скажешь, – ответил он. – Куда можно сесть?
– Куда хочешь.
– Помочь встать?
– Спасибо, я сама.
Пока она поднималась, Артем сгреб на пол какие-то вещи с ближайшего стула и сел.
– Так какого тебе от меня надо? – спросила Ирина, закуривая сигарету.
– Нам надо поговорить об Игнате.
– Мы расстались.
– И боюсь, навсегда.
– Допрыгался?
– Тело его не нашли, но, думаю, да.
– Говорила же ему… – она вздохнула. И все, никаких больше проявлений горя или сочувствия.
– Что Игнат делал у «Счастливого фермера»?
– Хотел отомстить за семью. Когда во времена кризиса они под девизом «Искореним голод!» забивали на мясо целые поселения, под раздачу попали его родители и брат с сестрой. На счастье, его не было дома. С тех пор он жил желанием отомстить.
