Мумия ответила: – Я не Валентина Фёдоровна! Я – судьба одной из Вас! Потом она принялась срывать маски с оцепеневших от страха девчушек, ища свою жертву. Понимая, что для кого-то сейчас наступит Момент Истины, я постыдно сбежал. А что я собственно мог изменить?
Не помня себя, промчался я через зловещий двор, падал в какие-то ямы с водой, перелазил через поленницы дров, рассыпающиеся подо мной, но всё же оказался на знакомой улице. Наваждение кончилось. Домой! Домой! Скорей домой!
Вдруг я вспомнил, что у меня в портфеле лежат две книги, которые нужно до отъезда сдать в библиотеку. Как я их не потерял вместе с портфелем в этой кутерьме, оставалось загадкой. И хотя внутренний голос шептал, а потом уже кричал мне, что я могу опоздать, и тогда мой отъезд отложится на неопределённый срок, что можно эти книги взять с собой или даже выбросить в урну, извечное стремление к порядку, угнездившееся на генетическом, подсознательном уровне, возобладало, и я направился в библиотеку.
Там было безлюдно и пахло пылью. Я подошёл к стойке и протянул библиотекарю книги. Когда она подняла голову, и я увидел на её лице маску, то лишился чувств – нервы не выдержали.
Очнулся оттого, что мне прыскали водой в лицо. Надо мной склонилось трое женщин, все в масках: – Мужчина! Что с Вами? Нельзя же так волноваться! Маска! Маска! – бормотал я. Ну, так что же? Грипп ведь кругом! – успокаивали меня милые женские голоса.Меня усадили в кресло, принесли чай с лимоном. Посмеиваясь над собой, я перевёл взгляд на старинные напольные часы и понял, что опоздал. Ну, и чёрт с ним! Мне уже расхотелось уезжать. Поживу пока здесь.
Я встал и подошёл к окну, сразу почувствовав неприятный озноб. За окном стояла женщина в чёрной маске и в упор смотрела на меня, делая приглашающие жесты рукой.
Незадолго до своего отъезда из Египта, я отправился в поход по антикварным лавочкам в поисках подарка для своей ненаглядной Верочки. Приближался её день рождения, а она у меня помешана на антиквариате. В прошлом году мы с ней отдыхали в Крыму, так она заставила меня купить на чёрном рынке какую-то краснофигурную древнюю вазочку по цене хорошей норковой шубы. Причём такой счастливой я её никогда не видел. Мои сомнения она разбила в пух и прах, сказав, что шуба износится и пойдёт на выброс, а вазочка эта будет с каждым днём всё дороже и дороже.
Так, через неё и я пристрастился к антиквариату. В этом году Вера не поехала со мной, под влиянием каких-то предчувствий. – «Не знаю, милый, но я почему-то боюсь в Египет ехать, – призналась она, – но ты поезжай, может быть, найдёшь для меня что-нибудь интересное».
День клонился к вечеру. Ноги мои гудели, а я так ничего и не выбрал. Неожиданно на дверях невзрачной лавчонки я увидел горделивую надпись: «We do not trade in the false things (Мы подделками не торгуем)»
Хозяин лавочки, высокий, худющий египтянин, сам чем-то похожий на мумию, терпеливо ожидал моего выбора, а когда я разочарованно повернулся к выходу, сказал вдруг: «Wait a moment, Mister»(подождите, господин), и, метнувшись в соседнюю комнату, возвратился оттуда с небольшой коробочкой, вернее шкатулочкой из природного камня.
Когда он её открыл, у меня ёкнуло сердце: на дне шкатулочки лежал золотой Скорпион. Мне даже показалось, что он шевельнулся. Пригляделся – нет, конечно! Неведомый мастер добился необыкновенного сходства с оригиналом. Была одна лишь неправдоподобная деталь, поражающая воображение – у Скорпиона было три глаза. Судя по весу, вещица была сделана из золота высокой пробы. «This is a beautiful thing, Мister. – проскрипел хозяин, – very,veryold (Это прекрасная вещь, господин, очень, очень старая)».
