Квотербек, пошел к черту! - страница 15

Пока моим воспитанием занимался Нэш и его команда, то я была не только на всех их репетициях, но и принимала участия в каждом шаге закулисной жизни «ВетКвинс». Так что я занималась с педагогами по вокалу, были и хореографы-постановщики с танцами, утомительные тренировки и репетиции, поскольку помимо кричащих песен у «ВетКвинс» имелись весьма мелодичные композиции, сопровождающие бэк-вокалистками и танцорами, особенно, если это был огромный концерт папиной группы. Плюс постановки танцев для клипов. Так что основная база у меня имелась, как и отличная растяжка, благодаря маминому пилатесу.

К тому же мне нужен был лишь диплом, и танцы – единственный факультет, который не будет меня обременять и тяготить.

И когда по моему затылку начинают капать холодные капли, я вздрагиваю.

– Вот же дерьмо! – ругаюсь я.

Закончилась горячая вода. Твою ж мать!

Беру мочалку и намыливаю ее, принимаясь смывать с себя пыль дороги. Когда дело доходит до волос, я буквально готова визжать от холода. Зуб на зуб не попадает. И когда кожа начинает скрипеть то ли от чистоты, то ли ледяной корки, покрывшей всю мое тело, я наконец-то выключаю воду.

Обмотавшись полотенцем, я дрожу и переступаю с ноги на ногу, пытаясь хоть как-то согреться. Ченнинг мог бы сойти за отличный обогреватель, только сейчас я не готова вот так вот выйти и сказать: эй чувак, согрей меня, а после трахни и забудь обо мне на утро. Ведь Ченнинг, чью фамилию я уже забыла, именно из тех парней, кто трахнет тебя и забудет.

Кларк Адамс, Дэвид Самерс, Питт Джексон, ну и Дин Браун, продержавшийся дольше остальных, еще имевший смелость обещать золотые горы и клясться в вечной любви, после чего я поклялась ему в верной ненависти, снося второе зеркало бокового вида.

Меня, как мотылька, тянуло к красавчикам, а их манила моя визуальная порочность. Вот только они преследовали сделать меня еще одной своей победой – зарубкой на спинке кровати, а я велась на смазливую мордашку. И после кобеля Дина я поклялась, что мое сердце закрыто для любого парня, кто хоть чуточку красивее меня. И если уж кто-то и трахнет меня, то лишь по причине, что я сама захотела его первая, ну и ради лозунга: в здоровом теле – здоровый дух. Я, конечно, уверена, что это не про секс, но в этом есть какая-то подоплека, вам не кажется?

А Ченнинг?

Это тот тип парней, кому девушки кидают свои влажные трусики, стоит ему пройти мимо. Вырывают свои сердца из груди, позволяя ему безжалостно сожрать его на завтрак. И главное – он знает о своей неотразимости, сексуальности, животном магнетизме и красоте и умело этим пользуется. Черт возьми, Ченнинг – это тот парень со взглядом, способным не только намочить женские трусики, но и снять их не прикасаясь. Таким был Нэш – мой отец. Я неоднократно видела, как девушки-однодневки заходили в его спальню и уходили на утро с улыбкой и блеском в глазах, а после сидели на ступенях концертных залов в слезах и потекшей туши. Еще в девять лет я должна была понять: с таким типом мужчин мне не по пути, – но ведь на чужих ошибках учатся только умные люди. Я же предпочитаю свои собственные грабли, на которых танцую ирландские танцы. Так что, если кто-то и трахнет кого-то, так только я Ченнинга, а утром умчу в закат, оседлав единственного верного мужчину – «Харлея», в честь кого и было мое первое имя.

Вытершись махровым полотенцем, я накручиваю второе на волосы и беру мужскую футболку. Встряхнув ее, я прикладываю к себе. Вероятно, шорты мне и не пригодятся. Футболку вполне можно использовать как платье. Ченнинг действительно впечатлял своими размерами. Ни грамма жира, ни широкая кость, а лишь высокий рост, развитая мускулатура усердными тренировками в спортзале. Даже с моими пятью футами и восьмью дюймами