– Не бойся. Если он там, мы его выручим, а если нет… дело хуже, – сказал папа. – Только возьми себя в руки. Будь мужчиной. Не ныть!
Мы проводили Снежку до дверей её квартиры и позвонили. И вдруг дверь открыла Вета Павловна! Она была в боксёрском полосатом халате и с белыми железками в волосах. Я зажмурил глаза и разожмурил, но это всё-таки была Вета Павловна. Папа был удивлён не меньше, чем я.
– Да говорите же! Нашли? – спросила наша учительница.
– Пока нет. Но найдём, – сказал папа.
Мы ушли. Мне было не до того, чтобы узнавать, почему Снежка скрывает, что наша учительница её мама. А может, соседка? Или тётя? Может, и завуч и директор не знают, что Снежка и Вета Павловна ближайшие родственники? Всё-таки интересно! Очень интересно! Вот найдётся Кыш, и я всё выясню! Вдруг по дороге домой я остановился и сказал:
– Пап! А дядя Саня?
– Что – дядя Саня? – рассеянно спросил папа.
– Так он же следователь! Ты сам говорил!
– Он следователь по особо важным делам, – сказал папа.
– Так что же, значит, у нас не особо важное дело, если пропал Кыш? – спросил я.
– Ну что ты говоришь? Пропал один щенок. Позвоню я дяде Сане, а он скажет: «Катись ты с таким делом в стол находок!»
– А если украдут сразу всех щенков по всей стране? Это будет особо важное дело? – спросил я, не двигаясь с места.
– Будет. Но это никогда не произойдёт.
– Как же так? – не понял я. – Один щенок пропал – не особо важное дело, а тыща – особо важное?
Папа на секунду закрыл глаза. Вид у него был измученный. Поэтому, не дожидаясь ответа, я взял его за руку, и мы пошли дальше.
Я чувствовал, что, пока не найдётся Кыш, моё сердце будет тоскливо сверлить тупая боль. И если у следователя дяди Сани есть дела поважней, чем поиски Кыша, то для меня это особо важное дело…
Конец ознакомительного фрагмента.
