Олег нехотя проехал родной поворот, припарковался у обочины. Не выходя из машины, спросил:
– В чём дело, командир?
Не придав вопросу ни малейшего значения, «лом» с безразличным видом взял у напарника протокол и стал заполнять его на сверкающем капоте «Лады».
Олег смотрел на маленькую серо-голубую кепку, на красный обгорелый нос и широкие плечи сержанта, не понимая, чего тот от него хочет.
Подняв бледно-голубые глаза, затянутые отмороженной плёнкой, сержант жестом приказал выйти из машины. Отработанным командирским тоном с паузами между словами приказал:
Права – сюда. Ты что, чайник, глухой?
Олег вышел из машины…
– В чём дело, сержант? Что за тон?
– Вот те на… Чайник говорить умеет. А я думал, чайники только бабло отсчитывать способны. Татарин, ты видел экземпляр? – Повернув голову в сторону напарника, он выпрямился и стал разминать поясницу. Приблизив лицо к Олегу, глупо спросил, сморщив красный облупленный нос: – Читать умеешь? Вот тут по-русски чёрным по белому написано: «Занял полосу движения общественного транспорта, грубо подрезав путь транспортному средству, имеющему приоритет движения». Всё понял, или ещё раз для чайника пояснить? Татарин и тот читать умеет. А ты, я вижу, безграмотный.
Олег понимал, что теряет самообладание. Успокаивая себя, произнёс:
– Всё понятно… Сколько должен?
– Татарин, сколько он должен? – Дурачась, сержант приложил руку к уху. – Татарин говорит: много…
Напарник: маленький, хлипкий, в обвислых штанах не по росту, в кепке, свалившейся на самые брови, вскинув голову, смотрел заискивающе живыми чёрными глазами на сержанта, кивая ему невпопад, беззвучно шевелил тонкими с синюшным оттенком губами.
– Татарин, покажи чайнику, сколько мы заработали, – выжидая, тяжело смотрел на своего хлипкого, сконфуженного вопросом напарника. Не дождавшись ответа, нравоучительно добавил: – Не в деньгах счастье, а в их количестве. Вот ведь в чём загвоздка. Ну не на аукционе мы… Штуку гони, и проваливай. – Насмешливо посмотрел выцветшими глазами на Олега. – Что, жаба душит? Татарин! Оформляй как неподчинение власти, и хватит пахать, отдохнуть пора.
Развернувшись с осевой, подкатил шестисотый «мерин». Мордастый браток с бычьей шеей, украшенной жёлтой двойной цепью колодезной толщины, крикнул властно в спину сержанта:
– Валет! Иди сюда. «Базар» есть. – Жирноватый бицепс братка расплылся по дверке. Цепкий взгляд задержался на Олеге, оценивая его спортивную фигуру. Блеснув лысым загорелым черепом, что-то бросил себе в рот и поморщился, вкусив нечто противное, но, логично предположить, полезное и нужное для его бычьего здоровья.
Красная физиономия сержанта расплылась в подобострастной улыбке, быстро шагнув к лысому чуваку, протянул обе руки для рукопожатия. Сложив свои два метра пополам, приблизил свой облезлый нос к багровой физиономии здоровяка. Тот, вместо приветствия, схватил его за шею, притянул резко к себе и зашептал что-то в пунцовое ухо сержанта. Оттолкнув побледневшего гайца, здоровяк скрылся в глубине салона. «Мерин» плавно тронулся, а сержант так и стоял, застыв в полусогнутой позе. Стоп-сигналы чёрной махины загорелись, из окна вновь появился блестящий череп. Олег услышал доносившиеся слова:
– Завтра будь в клубе – прессовать буду. И татарина не забудь, сойдёт вместо груши. Хохот удалился, теряясь в визге рванувших по асфальту колёс.
– Эй, сержант, похоже, и ты получил свою порцию… Давай завязывай свою муть, всё равно от меня ничего не получишь! – Олег демонстративно сел в машину, захлопнув дверку.
