Фонари, расположенные по периметру обустроенной для отдыха площадки, начинали набирать свою мощь, освещая присутствующих мягким неоновым светом.
Возле крутого среза скалы, обрамлённого мраморным ограждением с широкими перилами, любуясь вечерним океаном и догорающим закатом, в широком кресле сидел Ольховский. Он даже не повернул головы в сторону поднявшихся парней, зато его пёс, опершись на передние лапы, приподняв свои короткие уши, напряжённо смотрел на прибывших парней. Его умные глаза, смотрели на Олега; обрубок хвоста отбил чечётку об ножку стола, показывая, что он рад видеть старого знакомого. «Глупый пёс – неужели ты не чувствуешь, что именно к нему – Олегу, его хозяин испытывает лютую ненависть. А что, если и Ольховский, как его преданный пёс, признает старого знакомого, что тогда?..»
Молодой парень подошёл к Ольховскому, склонившись к затылку, что-то сказал ему.
Откинувшись на спинку кресла, Ольховский повернулся и внимательно посмотрел на Олега:
– Каков красавец! – воскликнул старый знакомый, нехотя поднимаясь из глубокого приседа. – Ну что, молодой человек, будем знакомы? Подойдите, не бойтесь – этот пёс умнее многих людей, главное – не делать резких движений, и не смотрите ему в глаза – он этого не любит. Пёс посмотрел на хозяина и, положив морду на передние лапы, тяжело ворочаясь, улёгся на прежнее место.
– Ты смотри, шельмец! – Вы, явно ему понравились… Редкий случай. – Видя, что Олег не трогается с места, Ольховский сам подошёл к нему, протянув свою узкую ладошку для рукопожатия. – Леонид Шалвович, а это, – он обвёл пространство рукой, – моя богадельня и мои друзья. А как вас называет матушка?
– Олег, – просто представился он.
– Хорошее имя. Вы извините моих ребят, если они были грубы и доставили вам некоторые неудобства. Я готов компенсировать всё это. Но, я думаю, что нам надо побеседовать наедине. Пройдёмте в дом. Он хлопнул в ладоши и показал кому-то знаком, что нужно подготовить встречу.
Олегу показалось, что произошло некое оживление на площадке, даже собака, приняла напряжённую позу, ища глазами человека с дурными намерениями.
«Неужели ложная информация, а возможно, что об этой вилле, просто не было известно? Да ты, не такой уж нищий, если здесь, на этом полуострове в пригороде одного только Майами, у тебя две шикарные виллы. Да, неприятная промашка вышла. Как-то, нужно сообщить Рустаму, что объект, возможно, не появится в ожидаемой зоне и, планы надо менять».
Уютная комната, низкий журнальный столик, два кресла, а на столешнице: фрукты и несколько бутылок с вином и соком. С картины на стене, на Олега, задумчиво смотрела женщина в старинном платье. Она сидела за столом, на котором лежала открытая книга; её правая рука перелистывала страницу, а левая подпирала изящную голову с распущенными волосами. Платье было освобождено от шнуровок и открывало высокую грудь. Письмо было тонким, и при беглом взгляде можно было подумать, что это великолепная фотография. Лишь еле видимые паутинки времени на краске говорили, что это работа гения.
– Нравится? Эта картина, имеет свою историю и стоит намного дороже особняка, в котором она находится. Её нашли не так давно в одном из соборов Италии. К сожалению, выставившие эту картину на аукцион, так и не сообщили её прежнее местопребывание, и я подозреваю, что скоро всплывут и другие шедевры эпохи возрождения. Можете не сомневаться, что эта картина великого мастера – самого Рафаэля Санти. Да, да, того самого, который написал Сикстинскую мадонну. Над картиной работали лучшие эксперты, и применялась самая современная аппаратура и технологии. Была проведена рентгеноскопия, и за этой красавицей, был обнаружен эскиз, для картины «Падший ангел». – Но, конечно же, не Врубеля, а именно Рафаэля. В данный момент копия этого эскиза уже готова и находится в лондонской академии искусств, а вот сама картина, известная только по описанию, нигде и никогда не фигурировала. Возможно, что такой картины вообще не существует, но фанаты искусства, надеются, что, когда-нибудь, эта картина увидит свет. – Помолчав с минуту с мечтательным взором, устремлённым мимо визави, он вернулся в реальность. – Что вы предпочитаете из напитков? – и Ольховский протянул руку над столиком, делая движение, словно пытаясь угадать, какое вино приглянулось его гостю.
