– Оставь мою дочь в покое, это только мой ребенок, и он никогда не станет твоим. «Рожай ему своих детей и не протягивай руки к моим», – в ярости прокричала она, так чтобы слышали все, даже Гелиос на небесах.
Рода увидела усталую и измученную жену, которая была с ним до нее, и поежилась, ей вовсе не хотелось быть такой, она боялась, что и с ней случится что-то подобное.
И пока она мучительно думала уйти ей или остаться на месте, появился Посейдон. Ему показалось, что эта озлобленная и брошенная дева опасна для его дочери. Они не должны даже разговаривать, иначе будет худо.
– Пошли отсюда, Титаны не понимают и не помнят добра, они всегда будут попрекать нас за то, в чем мы не были виноваты.
Перса пристально на него взглянула, этот тип старается ее в чем-то упрекнуть. Но ей вовсе не хотелось от него услышать то, что она сама прогнала Гелиоса и ей не о чем жалеть, это было бы слишком.
Перса смотрела им вслед, и когда Пасифая ее просила о том, почему она так жестока к невинной девице, та ответила:
– Я не собиралась с ней мириться. Он хочет породниться с богами, а мне это противно. И это плохо закончится.
№
Эрида в тот же миг появилось на берегу, стоило только Посейдону уйти подальше. Наверное, она все видела и выжидала где-то в укрытии.
– Зачем ты так, они стараются наладить отношения со всем миром.
– Не нужны мне боги и никогда не будут нужны, – заявила она, и всем своим видом показала, что говорить о том не станет.
– Ты вместе с Цирцеей можешь запереться на островах, но жизнь у нас длинная, и нам придется всегда оставаться с ними, хотим мы того или нет.
– Пусть они остаются там, где хотят и не вмешиваются в нашу жизнь.
– Может ты и права, – задумчиво говорила Эрида, – тут не знаешь, что лучше, Прометей был близок к ним, но ничего хорошего не вышло, ты далеко, тоже все это плачевно закончилось. Надо выбирать что-то среднее.
– Еще ничего не закончилось, – о чем-то думала Перса.
Но когда она это произнесла, Эриды не было рядом, она отправилась к Клименте, надо было навестить вторую сестру, та была в страшном горе, но тем интереснее взглянуть на нее со стороны.
Если Эрида спешит с утешеньем,
То для богини ты станешь мишенью.
В городе грез все печально и дико
Снова спешит в этот мир Эвридика
Только Климента от злости немеет
И никого уберечь не посмеет
Перса в тумане и Рода в обмане,
Это Эрида всех в бездну заменит,
И посочувствует только для вида.
Предана страсти одной лишь Эрида.
И Океан озирается хмуро,
И прогоняют Титаны Амуры.
То, что печально и то что тут свято
Все улетает в ту бездну куда-то
Климента пребывала в страшной растерянности и печали, она видела, как обернулась ее затея с Фаэтоном, хуже могло быть, да некуда. Земля и весь люд оказались в одном шаге от гибели, от полного уничтожения. И самое главное, она потеряла не только сына, но и связь с Гелиосом, теперь их точно больше ничего не связывало. Кому-то и ее сестре тоже, это казалось справедливым. Она обманом вырвала сына у Лучезарного и должна его вернуть назад, это так, но, с другой стороны, разве может быть этот мир к ней так жесток, бесчеловечен, ведь она хотела только счастья, обычного счастья и ничего более. И она так много отдала для того, чтобы быть счастливой.
Клименте хотелось встретиться с богиней любви и спросить у нее, что было не так, почему она лишена счастья, что нужно было сделать, чтобы он все – таки в ее жизни было?
