– Этот юноша с красивого корабля, как сон со всем этим связан? – спрашивала она и не находила ответа. И какое-то странное озарение снизошло к ней.
– Гела, ты не знаешь, как зовут предводителя наших гостей? – спросила она, словно о чем-то догадавшись.
– Кажется, его называли Ясон.
– Нет, нет, – яростно воскликнула она, – этого не может быть, так не бывает.
Больше в тот вечер Медея ничего не сказала
Уже несколько дней стояли корабли эллинов в их порту. Несколько дней царь Ээт только и делал, что издевался над ними и намекал на то, что никогда не видать им Золотого руна.
Она знала, как только ей надоест эта игра (а греки оказались на редкость упрямы) он под каким – то предлогом от них отделался, и не будет слишком разборчив в средствах – отец всегда был жесток и несправедлив, а они слишком долго испытывали его терпение. Но за это она и любила его, и гордилась им. Сила – власть и гордость – вот те качества, которые необходимы любому мужчине, а тем более царю. Но сейчас все становилось слишком серьезно и грозило бедой. И смерть близка для красивых и упрямых людей, один из которых их герой. А по предсказанию он должен был стать ее мужем. Но это невозможно. В этой книге что-то очень сильно напутано. Она точно знала, что такого не может быть, но тогда почему все время избегала встречи с ним, боялась взглянуть на него? Это она-то царевна и самая могущественная волшебница. Но как бы могущественна она не была, она понимала, что богиня, владевшая ее душой, значительно сильнее, чем она. А они непременно выполнят то, что задумали, потому что, скорее всего им нельзя возвращаться домой без этого руна. Но пока Медея сопротивлялась, не желая поддаваться таким адским искушениям.
Уединенное место среди скал на долгое время стало любимым ее приютом. С утра она уходила туда и будто шахматные фигуры, двигала эти скалы, развлекалась, и ей это казалось любимой забавой. И как можно было не позабавиться, когда какой-нибудь путник, оказавшийся здесь и знавший эти места, видит вдруг, что не все находится на месте. Он почти уверен, что на пути не должно быть никакой скалы, а она возвышается, стоит, словно ее здесь поставили. Потом о таких чудесах он расскажет у себя дома, но кто же ему поверит?
Только на закате выходила Медея из своего укрытия и неизменно смотрела, не ушли ли прочь корабли греков. Но они все время стояли на том же самом месте. Она почти не интересовалась тем, что происходило во дворце, будто это не должно было ее касаться, и несколько дней этого Незнакомца не видела. Вероятно, он был где-то рядом, но на глаза ей не попадался, хотя Гела говорила, что он спрашивал о ней.
– Нет, сердито говорила она, – не говори ему ничего, я не хочу его видеть.
Даже служанке такой отпор казался подозрительным, но она ничего не могла возражать.
– Но почему, они так милы и обходительны, – напоминала она своей царевне. Медея все это время оставалась, непреклонна, говорить с ней об Язоне было бесполезно. А она сама уже поддалась его обаянию и сожалела, что он погибнет от рук их сурового царя, такой молодой и красивый, и помочь ему будет невозможно. Но неужели какое-то руно стоит человеческой жизни, и, скорее всего не одной?
Они встретились на следующее утро. В очень ранний час, когда Медея надеялась, что ей удастся незаметно ускользнуть из дворца, выбежала в сад и обратила свое лицо к восходящему солнцу, пытаясь угадать, что ждет ее нынче. Она почувствовала, что за ней кто-то следит. И незнакомец был так близко, что до него можно было рукой дотянуться. Но кто из безумцев посмел нарушить покой царевны. Он либо потерял страх, или не имел его вовсе. Помешать ей на рассвете общаться с духами и божествами не мог тот, кто хоть немного ценит собственную жизнь.
