– Вряд ли. Если здесь их еще нет, то почему сейчас вдруг кто-то потащится через пустое поле.
– Тогда кто?
– Одиночка. Просто любопытный прохожий. Явно дальнозоркий, – пыталась пошутить я, но Оля пропустила шутку мимо ушей.
– Заметила, как медленно он идет?
– Ну…
– Как бы не оказался стариком на страже.
– А чем тебе старик не угодил?
– У нас во дворе был один такой, отставной. Как ты понимаешь, бывших офицеров не бывает. Вот он с биноклем целыми днями у своего окна на пятом этаже бдил. Стоит кому оступиться, он уже все знал. Даже участковый от него скрывался, а остальные по струнке ходили. Если такой тип пристанет, то уверена у него на быстром наборе и спецназ, и президент, и владыка мира.
– Ладно, с владыкой мы совладаем, сами, знаешь ли, не из робких. А вот с остальными нам вдвоем не справиться. Так что у нас из защиты?
– Защита есть только в твоем багаже. Перцовка и шокер.
– Тебе баллончик, а мне электричество. Если что, спрячем его под соседнюю капсулу.
– А это кстати, мысль.
Мы еще минут двадцать кусая локти ждали, как человек с фонариком наконец подойдет ближе. И то, что мы увидели, лишило нас дара речи.
– Кто здесь? – предупреждающе крикнула я в темноту.
– Свои, – ответил незнакомый мужской голос.
– Ну это мы еще посмо… – начала я, но так и не договорила.
Включенная Олей подсветка вырвала из темноты улыбающегося молодого человека. Он был в длинном пуховом пальто, и хотя на улице стоял сильный мороз, оно было расстегнуто. На его лице что-то блестело, и мы не сразу поняли, что это были слезы. Один взгляд на спецкостюм, и мы пригласили парня внутрь.
– Почему ты так медленно шел, Петр? – спросила Оля, от эмоций чуть не разливая кипяток по столу. – Мы места себе не находили.
– Ага, и пугали друг друга байками, – подмигнула я ей.
– Я сначала бежал. После работы переодел форму и припустил что есть мочи к полю. А потом осекся, не представляя, что сказать. Шел и подбирал слова, чтобы короче и понятнее объяснить. А в итоге только и смог додуматься, чтобы расстегнуть пуховик.
– Это, кстати, была отличная идея. Именно по форме я и догадалась. Ты тестировщик?
– Да. Мне говорили, что это, возможно, билет в один конец, но я так стремился стать первым, что никого не слушал. А когда понял, что обратно уже не полечу, вдруг вспомнил все предупреждения.
– Что случилось с капсулой? – поинтересовалась Ольга.
– Протечка в стартовом отсеке. У меня не осталось заряда, чтобы завести двигатель.
– А как ты выживал все это время? Ты же здесь сколько? Года полтора?
– Да, где-то так.
– Ты был совсем один?
– Как-то бегали мальчишки, думали, я бомж и таскаю металл, чтобы сдавать. Но один такой любопытный был. Глаза его горели. Пришел на следующий день даже помогал, задавал вопросы, изучал. Умный он, надеюсь, сложится у него жизнь, станет видным ученым.
– А как его звали?
– Марат.
– Ой, – отшатнулась я. – Везет мне на Маратов в последнее время.
– А потом мне повезло встретить добрую женщину. Она подумала, что я контуженный, военный, вспомнила, видимо, кого-то своего и приютила. Ни документов не спросила, ни денег. Просто приняла к себе и вопросов не задавала. Благодаря ей я быстро нашел работу и вскоре смог понемногу отплачивать ей за доброту. Починил мебель, даже небольшой ремонт квартиры помог сделать, косметический. Не думал, что такие люди еще существуют. Тем более, в этом мире.
– Что ты имеешь в виду? – зацепилась я.
