Одного взгляда ему хватило, чтобы понять, на что нужно обратить внимание. Столбик номеров отличался только последними цифрами. Но последнее число было не похоже на остальные.
– А это?
– Куда мы в итоге попали, – констатировала Оля.
Максим всмотрелся, будто цифры прятали ответ.
– Хм… неужели кто-то вмешался? – задумчиво произнес он.
– Я тоже так подумала, – подтвердила его догадку девушка.
– Подозреваю, мы оба знаем кто, – он многозначительно посмотрел на нее.
Оля кивнула и спросила:
– Как ему удалось это подстроить?
– Так же как и другие эксцессы. Он специально послал вас в этот мир…
– Эхо-вселенная… Так ее назвал Петр.
– Думаешь, это его мир?
Это прозвучало так неожиданно, что Оля замерла, раскрыв рот. Она никогда не задумывалась об этом.
– Я ничего не понимаю, – сиплым голосом начала она. – Зачем ему забрасывать нас туда, ведь сам он тут.
– Хороший вопрос. У меня из головы не идет кое-что. Помнишь драку с Маратом?
– Конечно.
– Когда он наносил удар, его прикосновение было электрическим, будто у нас были разные заряды и они конфликтовали. Более того, следы оплавления на стене после его кулака, – он показал на стену, но вмятины были давно заделаны. – Аня видела, – он незаметно улыбнулся при воспоминаниях о ней. У Оли дрогнуло сердце. – А эта Аня… Помнишь, как я прорвался в медблок, пока персонал отвлекся?
– Ха-ха-ха! Это было эпично, – смеялась девушка.
– Я обнимал и целовал ее, – взгляд его мрачнел с каждым словом. – Прикосновение к ней вызывало такой же электрический разряд. Я сначала думал, что это лишь налет от путешествия, вроде как статика, и вскоре все уйдет. Но потом увидел чужого мне человека, и воспоминание всплыло так ярко, будто бомбой разорвалось…
Оля спряталась за ладонями и всхлипнула. Максим растерялся, но не стал ничего говорить. Когда пальцы схватились за полы юбки, Оля показала заплаканные глаза.
– Мы так торопились вернуться, это был последний полет, что я проигнорировала, что Аня вела себя странно…
– Оля! Ты не виновата! – возразил Максим.
– Нет, наверное. Но я могла заметить раньше. Исправить, пока можно. А теперь что делать?
– Во-первых, успокоиться.
Он откинулся на стуле. На его бледном лице промелькнула слабая улыбка и несоответствующее ситуации облегчение. Оля уставилась на него.
– Чему ты радуешься?
– Тому, что я не схожу с ума. Представь, я бросаю пост, бегу к ней, а она меня не узнает. Возвращаюсь – будто изучает меня. Но когда она отложила книгу, предпочтя ей разговор, я обо всем догадался. С тех пор я стал заходить реже.
– Блин, Соболев! Почему ты молчал?! Я неделю решалась идти к тебе или нет. Представь, через что мне пришлось пройти…
– Но ведь ты здесь, – сказал он и хитро улыбнулся, обретя союзника. – Больше всего меня смутил ее взгляд. Он такой легкий, игривый, я б даже сказал, поверхностный. – Он подумал о чем-то и хохотнул. – Мне кажется, Аня родилась с пронизывающим взглядом.
Оля наконец расслабилась и тоже улыбнулась.
– И умением читать мысли.
– И опять же, ее посадили в медблок на месяц. Почему? Разве организм уже не привык? У нее другой вес, другой рост, другой цвет волос. Но больше всего ее манера говорить. Я стал задавать вопросы себе, врачам…
Оля удивлялась его наблюдательности, а сама радовалась огоньку, искрящемуся в глазах, когда он говорил о подруге.
– И что они говорят?
– Взяли анализы. Но пока все в норме. Мне отчитываются каждый день. Я попросил, чтобы ее продержали там столько, сколько нужно. Медики так обрадовались, потому что у них появилась возможность провести какое-то исследование. Так что можно надеяться, что они накинут еще недельку-другую. А пока я подготовлюсь.
