– А что конкретно вы хотели от них узнать, если это не секрет, извините за назойливость. Чем они вас так заинтересовали?
В это время в кабинет зашел прапорщик.
– Товарищ полковник разрешите.
– Проводите молодых людей до кабинета инженера, – приказал он ему, затем продолжил разговор: – Я бы на вашем месте, с политическими лучше на воле поработал. На свободе человек ведет себя раскованно, в лагере за лишнее слово приходится держать ответ.
– Наверно так и поступим. Политические народ особый молчат как партизаны, слово не вытянешь, Владимир Иванович твое мнение! – обратился к коллеге, как тот не сводил взгляда с монитора, где Гиг с Максом и инженером перемещались с одного экрана на другой, останавливаясь у технических устройств.
– Это что у вас спортивная площадка? – Ильин бросил взгляд на начальника лагеря, отвлекая его внимание. В это время Гиг с Максом остановились у рамки рядом с камерой под номером тридцать два. Гиг держа в одной руке смартфон, большим пальцем быстро водил им по экрану.
– Прогулочное место. Зэки под настроения играют в футбол. В лагере жизнь однообразная, хотя человек ко всему привыкает. Я уже как десять лет не был в отпуске, жена на развод подала и правильно сделала. Какая женщина будет жить с таким нерадивым мужиком. Моя должность не позволяет отлучаться из лагеря, а близким людям въезд в закрытую зону запрещен. Срок службы подходит к концу, уйду в отставку снова женюсь я еще мужик ой-ой, на медведя ходил, завалил его одним выстрелом, – похвастался.
– Да жизнь в лагере не сахар, – посочувствовал ему Котов. – Дмитрий Сергеевич, а ваши ребята быстро справились с поставленной задачей, – показав рукой на монитор, где Макс и Гиг шли по коридору в направлении кабинета начальника лагеря…
– Разрешите, – сказал Гиг, войдя первым в кабинет.
– Входите, – ответил Рогальский. – Вы довольны инженером все показал, все рассказал, говорите не стесняйтесь, – не переставая говорить хвастливо.
– Все что нам было нужно, показал. Проанализируем систему защиты лагеря, подумаем, как ее улучшить, – ответил Гиг. – Дмитрий Сергеевич, мы вас в машине подождем, лагерь действует на нас угнетающе, – кивнув ему, дав понять, программу успешно прописали в рамку.
– А я вам что говорил! – воскликнул Рогальский в адрес гостей. – Ребята час побыли в зоне, а их психика сдала. Для человека смена обстановки нужна как воздух. Выходные поеду на рыбалку, не желаете со мной порыбачить, – адресовав слова москвичам. – Оставайтесь, что вам мотаться из института туда и сюда, угощу шашлыком из балыка нельмы. Вкуснота! Побывали в Сибири и не порыбачить это же грех!
– Спасибо за приглашение рады остаться, но у нас вечером линия с центром. Отчет о работе никто не отменял, – снова за всех ответил Котов.
– Понимаю служба. Но если еще откажите со мной отобедать обижусь, пойдемте в комнату отдыха, она у меня вместо бара и вы молодые ребята перекусите, – встав с кресла.
Соловьев поднял перед собой руку и стал смотреть на свои фирменные часы:
– Анатолий Юрьевич зэков, когда выводят на прогулку до обеда или после меня интересуют люди из тридцать второй?
– В шесть часов вечера. У нас с этим строго ни минутой позже.
– И надолго выводят?
– На два часа. А почему вас заинтересовала прогулка этих двух зэков?
– Подумал, свой срок наказания отбыли, может какая поблажка им полагается. Целый день в камере без свежего воздуха. Тяжеловато для организма, вы правы жизнь в зоне не сахар.
