Серый искусственный свет, пробивавшийся из-под двери, выдавал утро раньше, чем я открыл глаза. Сон был беспокойным, прерывистым, как будто мозг отказывался отключаться в этом бетонном гробу, постоянно сканируя угрозы: тиканье за стеной, превратившееся в навязчивый метроном; холодок от слов Новикова о валюте; и этот бездонный, слишком взрослый взгляд Ульяны, устремленный в пустоту над дверью. Я встал с жесткой койки, тело ныло, но хуже была пустота в желудке – гулкая, настойчивая. Спасибо хоть за душ и туалет в комнате. Ледяные струи воды ненадолго прогнали оцепенение, но не голод. Он только обострился, напоминая, что базовые потребности здесь тоже под контролем Системы.
Коридор был пуст и тих, освещен все теми же тусклыми, немигающими лампами. Только тиканье, вечное тиканье, вибрировало в костях. Дверь на кухню оказалась не заперта. Внутри меня встретил запах… ничего. Ни кофе, ни еды. Только холодный металл, бетонная пыль и слабый химический оттенок чистящих средств, не скрывавший стерильности отчаяния. Помещение было маленьким, утилитарным: пара столов, скамьи, раковина с одним краном (вода из него текла чистая, но безвкусная, как дистиллированная тоска) и… она. Сенсорная панель, вмонтированная в стену рядом с небольшим металлическим шкафчиком, похожим на лифтовую шахту. Ее экран мягко светился нейтральным голубым.
Я подошел. Интерфейс был простым, как насмешка: список категорий – «Основные продукты», «Напитки», «Предметы гигиены», «Медикаменты», «Прочее». В каждой – подкатегории с изображениями хлеба, фруктов, воды в бутылках, мыла, бинтов… Роскошь обычного мира, упакованная в пиксели. Но под каждым изображением – цифра. Стоимость: 3 балла. Стоимость: 1 балл. Стоимость: 5 баллов. Я машинально взглянул на свой браслет. 007. Пульс: 68. Температура: 36.6. БАЛЛЫ: 0. Ноль. Пустота. То же самое отражалось на лицах, появившихся в дверях: Лики, ее рыжие волосы растрепаны, но взгляд острый, голодный; Кирилла, уже что-то бормочущего себе под нос, вероятно, высчитывающего калорийность виртуального меню; Аси, пытавшейся размять затекшие мышцы в тесноте.
– Красивая картинка, – хрипло проговорил Марк, протиснувшись вперед. – А жрать что будем? Воздух экономить? Он ткнул пальцем в панель, потом в металлический шкафчик. – Это что, типа кухонный лифт? Может, там хоть крошки завалялись? Без особой надежды он дернул ручку небольшой сервисной дверцы внизу шкафа.
Она открылась с легким шипением пневматики. И мы замерли.
Внутри, на идеально чистом поддоне, лежали пять одинаковых упаковок. Не пайки космонавтов, а что-то простое, земное: пять кусков темного хлеба, пять треугольничков плавленого сыра, пять сосисок. Ровно пять. Над ними, прикрепленная к внутренней стенке, белела сложенная бумажка. Марк, не задумываясь, выхватил записку и развернул.
– Что там? – нетерпеливо спросила Лика, ее браслет показал скачок пульса.
Марк прочитал вслух, его голос, обычно такой грубый, на мгновение стал просто плоским, лишенным эмоций:
«ИСПЫТАНИЕ №1: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ.
