– Что случилось? – Мират заметил, что мне стало грустно.
– Мы с папой любили играть в эту игру… – перебирая монету в руках, почти со слезами на глазах отвечала я. – Эта монета была его талисманом.
– Так. Идем на берег, выпьем чай, и ты успокоишься, – Мират обнял меня и повел к нашему месту.
Был удивительный закат: на алом фоне желтые полосы переплетались с оранжевыми зигзагами, а редкие облака будто бы подсвечивались большим уставшим солнцем. Некоторое время никто из нас не смел нарушить общение шума прибоя с криками летающих чаек. Но все же меня переполняли эмоции, и я не могла молчать:
– Мне было тринадцать, когда я потеряла отца… это был сложный возраст, а для меня переходный период, с такой тяжелой утратой, прошел еще сложнее. Я была уже не ребенком, чтобы поверить в какую-нибудь чушь, почему папы не стало, но еще и не взрослой, чтобы спокойно принять… неизбежность смерти.
– Что произошло? – искренне поинтересовался Мират.
Я не знаю, он был здоров, но в тот день, сразу после прихода одного пациента папе стало не хорошо. В этот момент ничего, не подозревая, я была в кабинете нашей аптеки, где мы частенько с друзьями смотрели фильмы и веселились, а в тот вечер было особенно радостно, сквозь наш искренний громкий смех, мы услышали крики мамы. Тогда мне еще казалось, что снова мама нас отвлекает из-за какой-нибудь ерунды, и недовольная я направилась к дому, он был в том же дворе, что и аптека. Я думала, что, наверное, снова сбежал наш пес, ведь к нам пришел человек, а он очень любопытный, всегда любил гостей и хотел на них посмотреть, попрыгать, обнюхать, и мама меня звала, чтобы кто-то его закрыл. Но с каждым её криком, мне становилось тревожнее.
– Он… – сквозь слезы произнесла мама.
– Мама успокойся.
Её состояние было неадекватным, она была не похожа сама на себя. Замученная, исхудавшая и в истерике, её поведение меня даже немного раздражало, я не могла понять, зачем переживать так сильно из-за какой-нибудь мелочи? И пошла к папе, чтобы все узнать. Он лежал на диване, я попыталась его разбудить, но он не просыпался, и был неподвижным. Прибежала мама, и начала повторять: “ Он умер! Он умер!». Тут до меня начало доходить…
Слезы наполнили мои глаза, они начали безудержно литься, а мама все не прекращала, я ушла в другую комнату, она шла за мной и повторяла эти два слова! Мне было невыносимо слушать её, я ни в коем случаи не хотела верить в происходящее, это же мой любимый папочка, он не мог меня оставить, он же так сильно любил меня. Как быстро наполнялись мои глаза слезами, так же быстро наполнялся наш дом людьми. От этого мне стало еще нестерпимей, и я спряталась в комнате, но моя попытка была безуспешной. Вскоре в комнату зашла мама, а за ней её подруга, которая сказала тринадцатилетней девочке, только что потерявшей отца, «взять себя в руки и позаботиться о матери». Пришлось прийти в себя, по крайней мере, сделать вид, ради мамы.
Все воспоминания возобновились перед глазами и слезы рухнули ручьем. Мират обнял меня и не отпускал, пока я не успокоилась.
В его объятиях я чувствовала себя защищено. У меня было ощущение, что моя душа, долгое время скиталась в поисках чего-то сокровенного и вдруг, остановилась и нашла место, где уютно и наконец-то можно остаться.
На обратном пути мы молчали, звучала только музыка, потому что наши разговоры были бы лишними.
