– Ты хотел сказать «коту под хвост»?
– Да!!
– А что рис? Почти готов! – повар добродушно поднял брови. – Иди-иди, шеф, окунись пару раз, поймай волну. Стресс как рукой снимет!
Каору снял передник. У него был сильно раздосадованный вид.
– Аригато, Остин. И правда, пойду.
– Вот-вот. И я говорю: давай!
Расстроеный японец выскочил из кухни на задний двор, подхватил свою доску для сёрфинга и пошел по пляжу к морю, в сердцах пиная песок. Его профессиональная гордость сильно пострадала вместе с тремя разбитыми блюдами.
Пока Мун, иронично улыбаясь, провожала взглядом Каору, с другого края крыши показалась Лаки.
– Опять на том же месте? – улыбнулась чёрная кошка при виде подруги.
Мун резко обернулась.
– А это ты! Да тут веселье не хуже цирка! Ты бы это видела. Бедные они, бедные. – Мун состроила притворную гримасу сочувствия: – Всего-то: две ноги и никакого чувства баланса!
Чёрная кошка улеглась рядом с подругой и заглянула через окно в крыше вниз.
– Ты про людей?
– А про кого же еще?! Поверь, этому ресторану не хватает хороших официанток, вот моё мнение! Недавно, одна новенькая устроилась на работу, так и месяца не прошло, как уже прогуливает. Наверняка, получила первую зарплату и шопится, забыв про всё на свете, где-нибудь в торговом центре. Уж я-то, людей с первого взгляда вычисляю – кто есть кто.
– Какая ты! – хмыкнула Лаки. – А Каору? Он ведь хороший? И тебе нравится…
– С чего вдруг он мне «нравится»? – окрысилась Мун.
– Да ладно! – Лаки хмыкнула. – Если бы не шерсть, то я бы сказала, что ты сейчас покраснела, как помидор!
– Вот еще! – тряхнула тёмным ухом Мун. – Просто он каждый день приносит мне рыбу. Ну, я и ем. Не пропадать же хорошей еде в самом деле… Особенно креветкам!
Чёрная кошка перебила подругу:
– Слушай, Мун, прошлой ночью было так интересно!
От воспоминаний, глаза Лаки загорелись озорным огоньком. Мун покосилась на подругу, несколько секунд изучаяя ее лукавый, загадочный вид и бросила:
– Только не говори, что всю ночь опять спасала несчастных и обездоленных!
– А я ничего не могу с собой поделать! – Лаки перевернулась на спину и уставилась в вечереющее небо, в котором летали светлячки. – Как только наступает ночь, какая-то сила просто гонит меня на поиски, кого бы спасти?
Мун махнула кончиком хвоста:
– Мне можешь не рассказывать. Уж я-то это хорошо знаю, «девочка – мчс»!
– Мчс? Это такие крутые спасатели? Ха-ха! – Лаки была явно польщена. – Хотела бы я быть похожей на них! Если бы только я была человеком! По-настоящему.
– Вот глупая! Быть днём кошкой, а ночью человеком гораздо удобнее! Вот и блондинка подтвердит, стопроцентно!
– Ты про Шанти?
– Про неё. Небось, сейчас нежится на своей шёлковой подушке с золотой бахромой! Были бы мы людьми круглые сутки – разве она смогла бы так кайфовать?
Лаки поднялась на лапы и огляделась.
– Скоро луна взойдет! Бежим за Шанти, Мун! Мне не терпится рассказать вам двоим, что произошло последней ночью!
– Ладно, бежим. Похоже, сегодня я без ужина. Остается надеяться, что японец не утопится в море от досады!
Обе кошки спрыгнули с соломенной крыши на мусорные баки, стоящие на заднем дворе и помчались прочь с пляжа.
В стремительно вечереющем небе уже замерцали первые звезды, когда Лаки и Мун появились на улочке перед антикварным салоном.
Витрина салона была хорошо освещена. Здесь, среди изящных греческих скульптур, китайских фарфоровых ваз и позолоченных канделябров, на подушке из бледно-голубого индийского шёлка лежала кошка Шанти.
