У меня перехватило дыхание, я не мог пошевелиться. Я поймал себя на мысли, что я не
чувствую вины, меня сковал страх, за то, что будет, если полиция узнает, что я ему дал эту
таблетку, что было бы, у того парня осталась не одна штука. Я не думал о Клоде, у меня не
было угрызений совести или малейшего чувства вины, был только страх за свою шкуру.
Как я мог быть таким, я бросил своего друга, единственного человека, который искренне
был всегда рад меня видеть. Я мог его спасти, просто передав бармену, что в туалете
погибает человек, или сделав анонимный звонов в скорую помощь. Но я этого не сделал, я
как крыса, бегущая с корабля, бросил своего товарища. Я оставил детей без отца, и не дал
ему шанса наладить жизнь. В тот момент меня заботило только, то, как бы на меня не
вышли полицейские, ведь все видели, что мы пришли вдвоем, и всегда приходили вдвоем.
Но я успокаивал себя тем, что того самого дилера нашли, он оказался знакомым одной из
пострадавших.
– Клод, как мне жаль тебя, и того, чего ты лишился из-за меня, – еле слышно
прошептал я, и посмотрел на небо.
С того самого дня, я полностью отказался от таблеток, порошков и прочей радости. Меня
всегда спасал алкоголь и курительные смеси, которых было всегда и везде в избытке.
После смерти Клода, я ни разу ни с кем не сближался, каждый раз отстраняя от себя
людей, которые пытались идти со мной на контакт. Приходя в новую компанию, я
задерживался самое долгое на два, три дня и просто уходил. С женщинами у меня было
все еще проще, мне хватало нескольких часов, и я отправлялся за новой целью. Каждый
раз я просыпался окруженный новыми людьми или в одиночестве. Барьер внутри меня не
позволял поступать иначе. Возможно, во мне жило чувство вины за смерть друга,
возможно, я боялся навредить кому то еще, в тот момент я не думал об этом, я просто
двигался дальше, заглушая внутренний голос обильными возлияниями, и плотскими
утехами. Несколько раз я лечился от последствий частой смены партнерш. Иногда по
утрам я сам себя ненавидел, я проклинал себя и свое безволие, но все проходило, как
только я добирался до лучшего, по моему мнению, лекарства. Более десяти раз меня
арестовывали на неподобающее поведение, мелкое хулиганство или просто найдя,
лежащего меня под чьей то дверью. Такого образа жизни, если можно так выразиться, я
придерживался несколько лет, казавшихся вечностью. Я постепенно опускался на самое
дно. Я даже не помню, как я оказался в том самом «приюте» и с кем провел ночь, перед
встречей с Ким.
Ах, Ким, как у тебя удалось?! Я до сих пор не мог поверить в то, что у меня появилась
какая то цель, какой то смысл в жизни. Я не узнавал себя, в человеке, который что-то
делает для других.
Я впервые за долгое время по-настоящему заботился о ком то, и планируя дальнейшие
действия, продумывал их не только за себя.
– Что же в тебе такого Ким?! – задал я сам себе вслух вопрос.
– Красота? – продолжил я в полголоса монолог, – да, ты красива, но я встречал
много красивых девушек!
– Тело?
– Так мне всегда было все равно на склад фигуры, хотя надо признать, у Ким
идеальное тело, – прикрыв глаза, вспомнил я, и расплылся в блаженной улыбке.
– Возможно, то, что, не смотря на сложную жизнь и не самую достойную
профессию, она отличается умом и начитанностью?! – уже ближе, подумал я.
– Может быть, то, что, не смотря на все тяготы и невзгоды, ты смогла воспитать
младшего брата, так, как не всегда удается родителям? – это еще теплее, гадал я, наблюдая
