– Раньше я был тем ещё пироманом, – выдохнул он, продолжая смотреть на огромный костёр, озаряющий округу. – Мы с пацанами в одно лето много сараев и дач спалили. Это было завораживающе.
– Да уж, – согласился вновь повеселевший Павел. – Может, мне тоже чем-нибудь таким заняться?
– Сейчас менты злее, – оспорил приятель. – Рисковая это забава, уж лучше поклоняться тёмному властелину.
– Вчера я видел одного «тёмного властелина». Вернее, как он погиб…
– Ты кого-то убил? – обернулся к нему заинтригованный Саша.
– Есть труп, но я его не трогал… Точнее, это не я его убил, но…
Дожидаться, пока бывшее пристанище берсеньевцев догорит дотла, Молохов не стал. На открытом воздухе с каждой минутой становилось холоднее, а старый особняк полыхал весьма бодро. Имелась и ещё одна причина – Паша решил поделиться ужасами прошлой ночи. По мере того, как Володарёв выкладывал странности, происходившие с Валерием Георгиевичем, Саша менялся в лице. Поначалу он был серьёзен, потом заулыбался, потом разозлился.
– Самый прикол в том, что это мне не приснилось, – заверил товарища Павел, озираясь по сторонам.
– Ты же не смешивал алк с наркотой? – уточнил Александр, нюхая испачканные в бензине пальцы.
– Я так и думал, что ты не поверишь! – обиделся Володарёв.
– Ты лирику-то отбрось, – усмехнулся Саша. – Честно признайся, что замочил этого декана. Я тебе тогда посоветую что-нибудь дельное.
– Не трогал я его, на хрен он мне вообще сдался! – возмутился парнишка, замахав руками.
Пакет, висевший у него на правом локте, зазвенел тремя бутылками пива. Они приобрели напитки в круглосуточном супермаркете, в том самом, эмблемой которого была забавная обезьянка с булкой.
– Пашич, хватит вытряхаться.
– Не надо держать меня за наркошу!
– Разберёмся, что к чему, – пообещал Молохов и устремился в подъезд, – не на улице же о таком болтать.
На последней лестничной площадке их встретила сухонькая старушка в облезлом пуховом платке, которая восседала на детском стульчике. Александр на правах соседа попросил её приглядеть за квартирой, раз уж входной двери теперь не было. Этим она самоотверженно и занималась, пока парни сжигали заброшенный дом.
– Вот, держи, спасибо за услугу, – вручил ей бутылочку «светлого» щедрый Молохов и убрал прислонённую к косяку дверь.
– У-у-у, ненашенское какое-то, – недоверчиво вгляделась бабуля в яркую этикетку.
– Бери-бери, отменное пивко, дорогое, сама такое ни в жизнь не купишь, – заверил Саша.
Снимать верхнюю одежду никто не торопился, оба продрогли до костей и желали поскорее согреться.
– Как, говоришь, называется этот клуб? – вновь завёл Александр болезненную тему.
– «Девилри», – старательно произнёс Паша на английском наречии, наблюдая, как приятель опустошает морозильник и собирается на быструю руку пожарить котлеты.
– Наше название, – пошутил Молохов, разогревая чёрную сковороду. – Знаешь, а ведь я где-то уже слышал про эти руки. Ну, которые, по-твоему, вылезают из стен.
Павел нервно вздохнул. Что уж тут возмущаться, если он и сам бы не поверил, расскажи ему кто-нибудь нечто подобное.
– Руки, которые убивают, – повторял Саша. – И птицы, говоришь, дохли пачками?
– И декан этот оказался с рогами, – повторил Володарёв.
– Без Дьявола тут точно не обошлось… Допустим, этот твой декан знал, что означают подобные знамения. Может, он сделал что-то, из-за чего птицы стали его преследовать?
– Ты имеешь в виду, он неудачно поэкспериментировал с чёрной магией?
