— Это ты для нас сделала толт? — восхищенно тянет кудряшка, которая чуть ниже ростом. Если не акцентировать внимание, то разница не столь заметна — всего несколько сантиметров. Но я почему-то улавливаю такие мелочи.
— Да, Машенька, для вас, — соглашаюсь на автомате. И только потом думаю о том, что могла перепутать двойняшек. Я ведь видела их всего один раз, возле кафе. Но малышка не спорит и не исправляет меня. Значит, я не обозналась.
— Кла-ассный кар-равай, — четче проговаривает Ксюша. Тянет ручку к капкейкам, касается пальчиком творожной шапки — и, прикрыв глаза от удовольствия, слизывает крем. — Вку-усно, — причмокивает.
Не мешаю ей. Не останавливаю.
Розочку мне придется подправить, пустые места между кексами — скрыть. Но я не чувствую ни раздражения, ни усталости. Наоборот, готова немедленно приняться за дело, чтобы у маленьких нетерпеливых хулиганок был лучший торт. И идеальный день рождения.
— Подар-рок, — восклицают хором. — От мамы, — не унимаются.
Я обязана возразить. Не тешить их ложными надеждами, но… сегодня у девочек праздник. И я не хочу их огорчать. Поэтому молчу. Не подтверждаю, но и не опровергаю их слова.
— О господи боже мой, вот вы где! — скрипучий, повизгивающий голос разрушает нашу хрупкую идиллию. — Нужно вернуться в зал, иначе ваш папа мне шею свернет.
Мы втроем как по команде стреляем взглядами в сторону двери. Появившаяся на пороге брюнетка застывает, несколько секунд изучая нас.
— Вера, у вас все готово? — не сводя с нас глаз, лепечет сбивчиво. — А что вы тут делаете?
Опомнившись, она шагает к нам, отбивая ритм тонкими шпильками по плитке.
— Мы тут живем, — девчонки одновременно упирают руки в бока. Становятся передо мной, будто защищая от злой и вредной тети. Хотя я больше волнуюсь из-за их отца. Он уж точно не пощадит ни меня, ни мое начальство.
— Конечно, все готово, Инна, — небрежно бросаю. — Как и договаривались, — киваю на многоярусный торт. — А вы умудрились детей потерять?
Инна — администратор мастерской праздников «Радость». Женщина, которая принимала меня на работу. И которая теоретически должна все контролировать, но по факту упустила главных виновниц торжества. Более того — они шарахаются от нее даже сейчас, когда она пытается увести их обратно в зал.
Приобнимаю малышек за плечи и притягиваю к себе.
— Слепая кулица, — неожиданно грозно выдает Маша. Точно Воскресенский! Только маленькая и в платье.
— Кто? Я? — теряется Инна и переводит взгляд на меня, словно в поисках поддержки. Но все, что я могу сделать, — лишь недоуменно пожать плечами.
— Игра, — поясняет Ксюша и указывает пальчиком в сторону гостиной, где суматошно снуют аниматоры. То ли ищут пропажу, то ли отвлекают хозяина, пока Инна носится по дому.
— Вы улизнули, пока все остальные играли? — перевожу с детского языка. Двойняшки кивают. — Но не подумали, что папа будет беспокоиться? — пытаюсь укорить их.
— Мы же быстленько, — оправдывается Маша, а Ксюша тут же выдает: — А папа с телефоном говор-рил.
Обреченно закатываю глаза. И почему я ни грамма не удивлена? Вместо того чтобы общаться с детьми, Воскресенский даже в праздник занимается делами клиентов. Профессионал. Ответственный и лучший в своей сфере. Ни одного проигранного суда.
И лишь мне отказал, словно я прокаженная.
— Пора возвращаться, — уговариваю девочек, в то время как Инна стоит истуканом. — Папочка ждет, — подталкиваю их к выходу.
