Я заметила, как охранники и Борисов сделали пару шагов назад. Затем такой же свет стал излучаться из ладоней того самого Кларка Ямковского. Тот невольно поднес к лицу свои открытые ладони и ошарашенно стал наблюдать за искрящимися и извивающимися лучами, что из его бесконечных линий на ладони устремлялись в открытую шкатулку.
Это было и завораживающе красиво, и чудовищно страшно. Стоило последнему лучу покинуть ладонь мужчины, как его руки тут же опустились. Руки опустились буквально, как во время потери самой последней надежды.
Шкатулка резко закрылась, и стеллаж начал раздвигаться в противоположные стороны. Все предметы хранения на полках от этого движения стали с грохотом падать, разбиваться, разлетаться, как щепки. Из темноты за раскрывшимися стеллажами стал проявляться свет в виде размытого круга. Такие же ослепительно белые лучи света смешивались по окружности темно-синими всполохами.
Круг увеличивался, а задолжник даже и не пробовал сопротивляться. Он просто стоял и смотрел, а в уголках его немолодых глаз я заметила абсолютно скупую, но такую отчаянную слезу, что в груди моей сжалось от чувства глубокого сожаления. Еще мгновение, и его тело резко притянуло порталом, и все закончилось.
Я пару раз похлопала веками и поняла, что кластер вернулся в изначальное состояние: стеллаж стоял на месте, все предметы так же располагались на полках, будто и не падали несколько секунд назад.
Охрана уже покинула помещение, а Борисов тихо напевал под нос какой-то незнакомый для меня мотивчик, будто все, что произошло, было моим собственным видением.
– Спокойный оказался. Стойкая и адекватная мудрость лет! Бывший военный – держался молодцом. Кстати, на отправку ушли всего две минуты времени. Это норма. Если больше или меньше – срочно необходимо доложить об этом Воронову. Такого не было, конечно, и надеюсь, не будет еще долго, – ухмыльнулся он.
Чуча в сумочке успокоился, в отличие от моего сердца, пульс которого, как мне кажется, достиг рекордной цифры. «Куда я попала? И каким надо быть человеком, чтобы вот так спокойно рассуждать о другом человеке, которого засосало в портал непонятно куда…». Не успела я очухаться, как двери в кластер снова открылись, и охрана завела Ихтиала.
«Ощущение, будто я совершенно точно не вынесу повторного лицезрения. До последнего надеялась, что трейзер снова выдаст ошибку, и я смогу поговорить с Ихти. Сказать другу, какой же он идиот, что не рассказал о долге. Я бы треснулась, но нашла бы эти деньги!»
Когда я обратилась к Борисову, стена уже окрашивалась в синий.
– Господин Борисов!
– Не сейчас, – грубо оборвал некогда приятный смотритель.
В моей сумке снова началось движение. Чуча просто сошел с ума и дикой скоростью пытался сбежать. Моя голова была забита мыслями, как остановить весь этот наказательно-засосательный процесс, но ничего вразумительного не придумывалось.
– Прошу, остановите его! – закричала я. Мне уже было все равно, что сделают со мной за несоблюдение служебного устава.
Борисов молчал и грозно смотрел в сторону приближающегося портала.
Вдруг у моих ног упало что-то мягкое и живое – «Хома!» Он перегрыз донышко сумочки и вылетел вниз! А потом с невероятной «нехомячьей» скоростью устремился в сторону портала!
– Какого..!!! Чуча, стой!!! – я инстинктивно сорвалась за ним.
– Рада! – прозвучал за мной недоумевающий тон Борисова.
Я понимала, что так делать нельзя, «но ведь Чуча!»
