Дядя неожиданно стал нахваливать красоту вятичских девушек. Он разглагольствовал о том, что словенскую кровь нужно разбавлять именно такой силой, вятичской. Сокол, услышав про неземную внешность представительниц этого племени, встал «в стойку». Вот уж кобелина, не ожидал. Думал, что его только топорики возбуждают. Радомысл, кстати, посоветовал ему отрастить усы, дескать, у дяди есть инсайд о том, что эта часть внешности является у вятичей признаком мужской силы. Сокол, покрутив воображаемые усы, хитро взглянул на меня и принял независимый вид. Это он так на меня глянул, наверное, из-за того, что у меня усы не намечаются, и я ему не конкурент в этом деле. Как есть кобелина! Ах да, повторяюсь, я его так уже обзывал. Все равно – кобелина.
После дневного урока дипломатии мы тронулись в путь. Вскочив в седло, мне показалось странным, что у седла есть что-то особенное, цепляющее глаз. Моя наблюдательность меня не подвела. На передней луке была привязана черная тряпица. Развязав ее, я прочел вышитую надпись руной «Эса». Это была единственная руна, выученная мной, спасибо Эстрид.
А вот и весточка о ее профпригодности. Хороша все-таки воительница. Спрятав послание в рукав, я невозмутимо пришпорил коня.
Стоит отметить, что наш путь лежал сначала в Смоленск, а после – в столицу вятичей, город Кордно. В Смоленске мы должны будем остановиться на пару дней, этот город находился аккурат посередине нашего пути.
Вечерняя тренировка на топорах мена разочаровала. Я думал, мы с Соколом начнем махать боевым оружием, а он заставил делать упражнения на укрепление мышц кисти. Учитель считает, что прежде чем брать в руки оружие, нужно дорасти до уровня его применения. В целом это логично. Но почему-то болели у меня не только мышцы рук, но и все тело. Запустил я его, как мягко выразился Сокол.
По окончании тренировки хотелось рухнуть прямо тут же, на лугу, что, собственно, я и сделал. Мы тренировались чуть в стороне от лагеря. Сокол, довольно посмеиваясь, бросил меня и отправился на боковую. Я прикидывал свои шансы доползти до спасительного огня. Вечера здесь прохладные, да и теплотрасса подо мной не проходила. Варяги охранники косились в мою сторону и незаметно, как они считали, скалились. Гордость не позволяла их попросить о помощи. Я лежал боком, облокотившись о землю.
И тут мне в затылок прилетел камешек. Я резво вскочил, адреналин в жилах бурлил. Чуть щурясь, я пытался разглядеть шутника. Это была Эстрид. Она махнула рукой и скрылась. А я сообщил спутникам, что отойду по нужде.
Я чувствовал себя киборгом. Передвигал конечностями, мысленно заставляя себя не споткнуться и не опуститься ниже плинтуса перед Эсой. Думаю, что она не оценит вялого и беспомощного сюзерена в качестве защитника. Все же какой-то плюс в этой ситуации есть. Под разгоном адреналина мне удалось встать после тренировки. Молодец, Эстрид. Главное, не проболтаться бы ей об этом.
– Ты похож на заморский сухофрукт. Курага называется, – пропела мой вассал, появившись ниоткуда.
Как у нее получается так двигаться, сливаясь с ночными тенями, – ума не приложу.
– С чего бы это я – курага?
– Да такой же сморщенный и кислый.
– Так курага вроде не кислая.
Эса удивленно приподняла бровь. Наверное, не каждый день ей встречается человек, который ел деликатесы этого времени. Какой у нас высокоинтеллектуальный разговор получается. Видимо, последнюю фразу я сказал вслух, потому что Эстрид залилась тихим смехом, соглашаясь со мной.
