— Ну да! А я матушка Чаттербокс.
— У нее, видно, от удара память отшибло, — пискнул кто-то, стоявший позади матушки Чаттербокс.
Та обернулась, и женщины, будто забыв о Лизе, начали переговариваться. Видимо, пытались поставить ей диагноз. Посовещавшись, они снова воззрились на Лизу.
— Ты и имя свое не помнишь? — спросила матушка Чаттербокс.
— Почему же, помню. Я Лиза...
— Ох, ну слава тебе, Вечный Пращур! Лиззи Кортни ты и есть. Приехала наконец-то. А мы уж который год ждем.
— Чего?! — Лизе хотелось заорать, потому что, хоть бейте ее, хоть молнией еще раз шпарьте, но она ничего не понимала. Может... Может, она в дурдом попала? Или у нее галлюцинации?
— А мы уж испугались. Месяц назад получили письмо, что ты наконец найдена и вот-вот прибудешь в Сансторм, — заспешила выложить всю информацию одна из женщин, стоявших позади матушки Чаттербокс, — а тут надо же такому случиться: молния в дерево, дерево в карету, животина в овраг, и ты полумертвая! Так, думали, и останемся теперь без любовных снадобий да эликсиров Кортни.
— И так уже, поди, лет десять горюем, — плаксиво заявила третья женщина.
Лиза заметила, что все они были похожи: кругленькие, пышненькие, болтливые, одеты в одинаковые наряды, которые отличались лишь глубиной оттенков зеленого. Только та, что звалась матушкой Чаттербокс, была на голову выше своих товарок.
— У меня вон и сын никак не влюбится, — добавила одна из трех женщин, — да и у самой нога отваливается и отсыхает.
— Мы сами пробовали делать. И мази, и притирания, и зелья-снадобья, да все без толку, — подытожила матушка Чаттербокс.
У Лизы в голове все поплыло от той тучи информации, что на нее вывалили на перебой эти странные тетки-трещетки.
— Подождите! — взвизгнула она. — Какие снадобья? Какие эликсиры? Какая еще Лиззи Кортни? Вы меня с кем-то путаете!
Женщины замерли, будто их заколдовали, и уставились на нее округлившимися глазами.
— Ни с кем мы тебя не путаем. Вот и паспортина твоя, — опомнилась та, что стояла ближе всех к Лизе.
Проследив за ее взглядом, девушка заметила в изголовье кровати тумбочку, больше похожую на приплюснутый шар, а на нем огромный, хоть слегка и потрепанный по краям прямоугольный лист темно-коричневой бумаги. Лиза схватила и увидела на листе свой собственный портрет, вставленный в овальную рамку, а рядом «удостоверение личности», гласившее: Элизабет Кортни, потомственная ведьма-колдовница. Что?
— Это... это не мое. — Лиза отпихнула от себя лист. — Я хочу домой, пожалуйста, — с надеждой взглянула она на женщин.
— Значит, так, милая моя, — разозлилась вдруг матушка Чаттербокс. — Ты есть? Есть. Паспортина есть? Есть. Мордашка твоя на ней есть? Есть. Лавка снадобий есть? Есть. Так что вставай и беги домой.
— Я к себе домой хочу, — пискнула Лиза, испугавшись грозной тетки.
— Вот и пойдешь. Мы тебе и дорогу покажем-расскажем.
— И проводим, — добавила вторая.
— Под белы рученьки доведем, — вторила ей третья.
С этим словами женщины двинулись к Лизе и начали стаскивать упирающуюся девушку с кровати.
— Подождите! Подождите! Мне, что же, голой идти?
Тетки замерли.
— И правда, голой-то нельзя. Погоди-ка, — сказала самая словоохотливая.
Она подошла к стене, потрогала ее руками. Стена тут же чуть отъехала в сторону, и женщина выудила из ее нутра какую-то ткань. Лиза удивленно наблюдала за ее манипуляциями. Женщина пульнула в опешившую Лизу одеждой.
