— Это же почти тоже самое, что в моём
дипломе…
Отличия были, хоть и несущественные, но сейчас это не
было так важно, как успеть снять проклятие, и она отбросила эту мысль до лучших
времён. Когда печать была закончена, Лия, кряхтя от натуги, перетащила
Кристофера в центр.
— Так, смотри, чтобы эта чёрная мерзость не растворила
линии, — она метнулась вниз, в лавку, хватая банку с семенами фенхеля и мешочек
чёрной соли.
Если верить легендам, то очищающими свойствами фенхеля
ведьмы пользовались задолго до становления империи. Тогда был расцвет
колдовства, и многие растения активно культивировали именно для использования в
ритуалах. Потом пришла эпоха магии. Чародеи вытеснили ведьм и многие ритуалы, а
также колдовские свойства растений забылись. Ведьмам пришлось приклонить колени
перед императором магом, чтобы не исчезнуть, но всё же какое-то время
колдовство было в упадке. К счастью люди сохранили многие растения как приправы
к пище. Фенхель, обладающий специфическим, освежающим ароматом особенно хорошо
сочетался с рыбой, но чаще найти его можно было в лавке аптекаря. Настои из
фенхеля прописывали роженицам для увеличения количества грудного молока.
Лия очертила внешний круг чёрной солью. Во внутренний
всыпала семена фенхеля. На печать ушла почти вся банка, а стоил фенхель не
дёшево.
— Запишу на твой счёт, — буркнула ведьма, расставляя в
ключевых узлах свечи. — Бальтазар, на тебе поглощение свободных эманаций.
— Ты рехнулась?! Ты собираешься провернуть это одна,
без поддержки, — кот ошалело уставился на многоуровневую печать. — Ты же до
истощения себя доведёшь, если вообще сил хватит.
— Ты хоть представляешь, какая энергетическая жуть тут
будет. Стража набежит раньше, чем я выдохнусь и тогда отдыхать мы с тобой будем
в лучшем случае на каторге. Прикрывай и не ной.
— Ну что за ведьма мне досталась, — проныл Бальтазар и
расширился, заполнив собой почти всю комнату. Фамильяр свернулся вокруг печати,
и Лия положила ладони на пол, вливая энергию, начиная ритуал.
— Всё, я больше не могу, — она села на крыльцо. —
Пусть приходят и арестовывают. Мне уже всё равно.
— Ну давай, родненькая, — Бальтазар ткнулся в неё
мордой. — Ещё немного.
Ритуал прошел на удивление гладко. Затратно с точки
зрения энергии и времени, но без каких-либо осложнений. Она уже успела отмыть
комнату, коридор, лестницу и крыльцо от следов чёрной пены-блевотины, которую
так обильно исторгал инквизитор. Теперь старалась скрыть следы того, что
волокла тело в дом. Хотелось взвыть. Всё тело ломило, в области печени
неприятно кололо, а в глазах всё плыло.
— Лиечка, пожалуйста, — Бальтазар тыкался ей в лицо
влажным носом. — Давай. Уже рассвет скоро.
— Я отмыла дом, дорожку, крыльцо. Отстань уже, — она
прикрыла глаза, искренне надеясь, что не заснёт сидя на крыльце, и отчасти
желая этого.
— Там на мусорке целая лужа этой дряни вперемешку с
кровью.
Оказалось, что Кристофер может блевать не только
чёрной пеной, но и кровищей. Пожалуй, это был самый большой сюрприз при снятии
проклятия, но останавливаться было уже поздно и, к счастью, инквизитор выжил и
отсыпался в её постели, пока Лия отмывала следы ночной активности.
— Что?! — она с трудом разлепила веки.
— Я говорю, ещё мусорку отмыть надо, — кошак увещевал
так ласково, будто она была припадочной на грани срыва.
— Да пусть катится к Темнейшему! Я ещё помойку не
отмывала, — психанула ведьма и с заметным усилием поднялась на ноги. — Это
Оверидж, усатый, тут лужи крови на помойке — норма. Хочешь — мой сам, а я
спать.
