Крохотное сомнение в один миг превратилось в душевную смуту размером с локомотив. Нет. Я не могу рисковать. Вина Алистера должна быть доказана, но я совсем не следователь, не детектив, у меня нет в этих делах никакого опыта… ох. Две недели размышлений и наблюдения, все впустую!
Я не готова.
Похоже, день благодарения в этом году пройдет без индейки…
* * *
Без индейки, зато с игристым вином.
Третий день безвылазно сижу дома, переживаю свой провал. Завернулась в одеяло, угнездилась на диване и прямо из кружки дую игристое. Иногда я подливаю в него кофе, иногда – чай, в зависимости от времени суток, файв-о-клок-ти – это святое.
В окне показывают снег с дождем. Черно-белое, немое кино. Внутри у меня тоже что-то вроде этой хлипкой мороси. Уныние. Смертный грех, между прочим.
Смертный… вздыхаю, невесело хихикаю. Отпустила индюка. Неудачница.
Где-то в недрах дивана бренчит телефон. Откапываю его из-под подушек, смотрю – звонит Марта. Да, та самая медсестра из послеоперационного. Милая женщина.
Принимаю звонок:
– Да, Марта, привет.
– Лали́, у тебя все хорошо? Ты дома?
– Да. На оба вопроса. А почему ты спрашиваешь?
– Лали, этот столичный бобби2… помнишь, молодой? С пулевыми? Так вот, ему вчера приволокли кучу бумаг в пакетах, ноутбук и записные книжки, прямо в палату! Он разобрал это, а потом шлялся по отделению и всем показывал твое фото! Персоналу! Фото, где ты стоишь на улице, возле терапевтического, и куришь! Он спрашивал – узнаем ли мы тебя и кто-ты-что-ты-где-ты – все выпытывал, а после буянил, мол, ему работать надо, а тут мы с дурацкими перевязками! Полаялся с Льюисом, представляешь?! Он ведь убийства расследует, да? Откуда у него твое фото?!
– Эм. Не знаю. Я сейчас дома и…
– Лали, он ушел! Подписал отказ, собрал шмотки и ушел, слышишь?! Наверно, он уже едет…
– Едет ко мне?
– Да! Лали, ты… ты…
– Тихо, Марта, тихо, не волнуйся. Спасибо, что позвонила. Пока.
– Лали, у тебя точно все хоро…
Сбрасываю вызов.
Да, милая Марта, у меня точно все хорошо. Все просто зае… великолепно. И очень волнующе. Откуда у Сола мое фото? Понятия не имею. Но непременно спрошу у него при встрече. Здесь от госпиталя всего ничего, особенно, если идти через проулок.
Залпом допиваю игристое, чихаю от пузырьков, выпутываюсь из одеяла и на цыпочках крадусь к входной двери. По пути смотрюсь в зеркало – жуть. Я похожа на Суини Тодда, но приводить себя в порядок уже поздно.
Дверной звонок квакает дважды. Глазка у меня нет, да и зачем он? Я и так чувствую, что это он.
Звонок снова квакает – нетерпеливо, нагло, настойчиво.
Сейчас… сейчас мы наконец познакомимся. Прямо сейчас! Какое счастье! Спасибо, Господи, или как там тебя, бла-го-да-рю!
Прижимаюсь плечом к косяку и с глупой улыбкой вопрошаю:
– Кто там?
Мгновение и…
– Детектив Мэттью Сол, полиция Лондона! Откройте!..
Глава 3. Бумажный самолетик
– Кто там?
Мгновение и…
– Детектив Мэттью Сол, полиция Лондона! Откройте!..
О, бо-о-оже, это не голос, а оргазм какой-то.
У меня в груди все кувырком, хочется распахнуть дверь, втащить Мэтта к себе и… не знаю, что сделать – съесть, пленить, присвоить, обнять… сделать что-нибудь такое, такое… но я лишь щелкаю замком, приоткрываю дверь и боязливо тявкаю в щелочку:
– Покажите ваше удостоверение.
Нетерпеливый выдох и мне в нос утыкается значок с серебряной звездой – «метрополитан-полис-сервис», фотка Мэтта, все дела.
Киваю, открываю дверь шире, впускаю мужчину моей мечты, изображаю испуганную мямлю:
