Пока я ходил, остальные, похоже, и словом не перекинулись – мрачно двигая челюстями, поглощали нехитрый паек, искоса поглядывая на остальных обитателей лагеря. Садясь, я поймал на себе тяжелый взгляд Терехова.
А вот остальные ведут себя со мной, как обычно. Он не рассказал им про историю с глазом? Скорее всего, так. Иначе бы они хоть как-то отреагировали. Но почему не рассказал? Не успел? Или в принципе не собирается, чтобы не разжигать конфликт внутри отряда? Вряд ли. Правда все равно выплывает, рано или поздно. И уж лучше бы ребята узнали обо всем от него, а не от Чингиза, например.
А может, самому признаться?
– Ну, по крайней мере, этот хмырь не отдал нас на растерзание, – тихонько, почти шепотом, сказала Эдж. – Хоть что-то хорошее.
Её, похоже, стычка здорово напугала – от ее обычной игривости и самоуверенности не осталось и следа.
Берс лишь снисходительно хмыкнул.
– Ты не поняла, – так же тихо, едва разжимая губы, возразил Терехов. – Вот теперь уж он точно настроил против нас весь лагерь.
– Никому не нравятся любимчики начальства, – кивнул Берс.
– Это мы-то любимчики?
– Он хочет разобщить нас с основным отрядом. Например, специально разместил нас в отдельном корпусе, еще и в одиночных комнатах. Остальные живут в казарме, – пояснил Терехов. – Показывает, что мы тут на особом положении.
– А это правда, что вы с ним знакомы? – спросила Ката.
–Доводилось пересекаться. Давно, еще в моё армейское время.
– Командиром твоим был, что ли?
– А я разве сказал, что мы были на одной стороне? – все так же шепотом, но с явным раздражением отозвался безопасник.
Мы притихли.
– Чингиз – профи, – продолжил Терехов, когда мы уже почти покончили с ужином. – Довольно известный в определенных кругах. Последние лет пятнадцать занимался подготовкой боевиков в Средней Азии, в Южной Америке, в Африке. Он очень опасен. Поэтому не советую перечить ему, да и вообще высовываться без особой нужды.
– Что вообще происходит, Лео? – шепнул Берс. – Явно что-то хреновое. Понимаю, не дурак. Но ты хоть обрисуй общие масштабы беды.
– Это касается нас с Чингизом. От вас я постараюсь отвести удар. Но будьте готовы к тому, что через пару недель нашего отряда, возможно, просто не станет.
– А ты сам?
– А я, видимо, окончательно потеряю доверие шефа. И лишусь его защиты. Но это мои проблемы.
– Как это твои проблемы? – возмущенно зашипел Берс. – Мы тебя в обиду не дадим!
– Брось, Костя! Если я пойду ко дну – не хочу никого тянуть за собой.
Во взгляде его читалась отрешенная упрямая решимость. Как у человека, который вот-вот поднесет дуло пистолета к виску. По-моему, все куда серьезнее, чем мы можем себе представить. Для него провал будет означать не просто потерю работы.
– А что это за история с крысой? – спросил Данила. – Ты правда думаешь, что среди нас предатель?
– Не знаю. Возможно, это просто очередная уловка со стороны Чингиза, чтобы заставить нас грызться между собой. А может, и нет…
Он обвел всех взглядом, чуть задержавшись на мне.
– Это не я, – процедил я.
– А я ничего и не говорил, – мрачно отозвался Терехов.
Остальные тоже обернулись ко мне, и я, чтобы не встречаться ни с кем взглядом, сделал вид, что последние несколько ложек каши с тушенкой оказались уж особенно вкусными.
– Я знаю, я виноват перед вами, Леонид… – тихо произнес я. – И перед остальными тоже. Я…
– Заткнись! – прервал меня он.
– Да я просто…
