ЛД-1985 - страница 6

Я подъезжаю к гаражу на окраине города. Вывеска "Garaje de José" мигает неоновыми буквами, но половина из них не горит. Внутри пахнет маслом, бензином и пылью. Хосе уже ждёт меня. Он стоит рядом с Chevrolet Caprice 1983 года, который я заказал заранее. Машина выглядит неплохо для своих лет – чёрная, с блестящими колёсами и тонированными стёклами. 5,7-литровый двигатель V8, автоматическая коробка передач, кожаный салон. Всё, что нужно для комфортной езды.

– Ну что, амиго, – говорит Хосе, улыбаясь. – Готов к обмену?

– Готов, – отвечаю я, выходя из своей Oldsmobile. – Ключи в машине.

Он кивает и бросает мне ключи от Caprice. Я сажусь в новую машину, завожу двигатель. Звук мотора приятный, глубокий. Я улыбаюсь. Это то, что нужно.

Я проверяю салон. Всё на месте. Открываю бардачок, нащупываю потайной отсек. Лёгкий толчок по внутренней стенке – и отсек открывается. Оттуда вываливается маленькая записная книжка. Я быстро пролистываю её. Всё на месте. Отчёты, цифры, имена. Ничего не пропало. Я запихиваю книжку обратно и закрываю бардачок.

– Всё в порядке? – спрашивает Хосе, стоя у двери гаража.

– Всё в порядке, – отвечаю я, выходя из машины. – Пойдём к тебе.

Мы идём к его дому. Хосе живёт в старом двухэтажном доме, который когда-то был белым, но теперь больше похож на серый. На крыльце сидит его мать – маленькая, сморщенная старушка в платке. Она смотрит на меня с неодобрением, что-то бормочет на испанском. Я не понимаю слов, но тон её голоса говорит сам за себя.

– Hola, señora, – говорю я, улыбаясь. – Как поживаете?

– Vete al diablo, gringo, – отвечает она, не отрывая глаз от телевизора, где идёт мексиканская мелодрама "Tú o Nadie". Я слышу страстные диалоги и драматическую музыку. Героиня плачет, герой клянётся в вечной любви, а старушка смотрит на это, как будто это её личная трагедия.

– Не обращай внимания, – говорит Хосе, выходя из дома. – Она всегда такая.

– Ничего, – отвечаю я, пожимая плечами. – Я привык.

Мы заходим внутрь. Дом пахнет специями, старыми коврами и чем-то ещё, что я не могу назвать. Хосе ведёт меня на кухню, где на столе уже стоит тарелка с тако и бутылка текилы.

– Угощайся, амиго, – говорит он, наливая мне стакан. – Ты выглядишь уставшим.

– Спасибо, – отвечаю я, беря тако. – Долгая дорога.

Мы едим в тишине, прерываемой только звуками из телевизора. Хосе рассказывает что-то о своей работе, о том, как трудно содержать дом и ухаживать за матерью. Я киваю, но не слушаю. Меня больше интересует текила.

После ужина я поднимаюсь на второй этаж, где Хосе приготовил для меня комнату. Она маленькая, с одной кроватью и старым комодом. Я снимаю ботинки, ложусь на кровать и закрываю глаза. Внизу слышны звуки телевизора и бормотание старушки. Но мне всё равно. Я устал. Я засыпаю, не думая ни о чём.

Я просыпаюсь от звуков телевизора. Внизу снова идёт "Tú o Nadie". Героиня плачет, герой клянётся в вечной любви, а старушка, судя по всему, смотрит это с таким же энтузиазмом, как и вчера. Я спускаюсь вниз, где Хосе и его мать уже сидят за столом. На столе – яичница, бекон, тосты и кофе. Я сажусь и начинаю есть.

– Buenos días, señora, – говорю я, улыбаясь.

– Cállate, gringo, – отвечает она, не отрывая глаз от телевизора. – No quiero verte aquí nunca más. Eres una plaga, una maldición para mi hijo. ¡Si vuelves, te envenenaré la comida o te estrangularé con mis propias manos!