– Конечно, у меня есть, – она достает из кармана пару перчаток и бросает мне на колени. – Ваша Светлость.
Я игнорирую ее внезапный приступ официоза и натягиваю перчатки на руки.
– Теперь можно?
– Да! Только быстро.
Я хватаю Летию за руки уже в перчатках, она тянет меня вверх, и хоть я и стискиваю зубы от боли, мне удается доковылять до большого плоского камня неподалеку.
– Я иду за помощью, – Летия грозит мне пальцем. – Не двигайся, пожалуйста. У меня будет и так достаточно неприятностей.
Это замечание лишнее; остальные части моего тела начинают болеть почти так же сильно, как и нога. Летия с лошадьми вскоре скрывается из виду, так что я переключаю свое внимание на море. Ситуация меняется. Я пытаюсь отвлечься от боли, считая секунды между каждым приливом и отливом, думая о фазах Луны и приливной волне на реке Рит к западу от нашего доминиона; мой отец водил меня туда однажды много лет назад. Я не замечаю тяжелых серых туч, ползущих по небу, и первые капли дождя застают меня врасплох. Летии по-прежнему не видно. Никаких признаков жизни: пляж кажется необычно тихим, не хватает привычных стай куликов и чаек. Морщась, я меняю позу, гадая, куда делись птицы и доберется ли море до этой скалы раньше моих спасателей.
Шок возвращает меня в реальность. К невероятно огромному каменному дракону, притаившемуся в прохладной темноте у подножия утеса, чья мраморная серо-белая чешуя сливается с фоном в одно целое.
Я задерживаю дыхание. И пытаюсь не моргать.
Возможно, существо меня не заметит: его желтые запавшие глаза слезятся, оно крутит головой, словно не может сфокусироваться. Дракон выглядит старым и более чем истощенным. Но все равно он в силах раздавить меня. Разорвать в клочья. Есть предположения, что даже кровь у него ядовита. И все же… Он шевелится в тени, и слабый звон металла подтверждает, что мои глаза не врут. Кто-то надел дракону на шею железный ошейник; оборванная цепь свисает до самой земли.
Путь к вершине утеса находится в пяти взмахах крыльев. Может, я смогу отползти. Или, возможно… смогу перевоплотиться. Я должна попытаться, у меня даже нет оружия. Чешуя дракона однозначно слишком толстая, чтобы он мог пострадать от моей руки, пока я в человеческом облике. Но удар лебедя, сила которого бурлит у меня под кожей, будет чрезвычайно мощным. И, конечно, я могла бы улететь…
Но слишком поздно. Солнце пробивается сквозь облака, освещая скалу, на которой я сижу. Дракон замечает меня и подается вперед. И когда он начинает греметь по песку, я просто сижу, парализованная страхом. Какая-то часть моего мозга начинает кричать, проклиная собственную глупость. Неужели я действительно предпочту умереть здесь, вместо того чтобы изменить свой облик?
Видимо, да. Я ничего не могу поделать, когда дракон в предвкушении рвется ко мне, кроме как завороженно смотреть на струйки слюны, капающие из его огромной пасти.
Птица с черным оперением – грач или ворона – возникает из ниоткуда. Массивный размах крыльев птицы, размер ее вытянутых когтей означают то, что это оборотень. Дракон чувствует силу ее приближения и скользит вбок, рыча в ответ на угрозу, прежде чем ворона вонзает свои когти в его спину. Снова и снова оборотень наносит удары, вырывая дракону глаза, разрывая его плоть, пока тот напрасно щелкает челюстями, хватая только пустое пространство. Когда воздух наполняется кровавой пылью и рычание дракона становится все громче и громче, я закрываю уши и зажмуриваю глаза.
