«Я никак не могу отпустить его!» - думал в отчаянии Дом, осознавая, как брат положительно действует на него. Да и вообще, он был его частью.
Хотя Дом был уверен, что Ал может быть, когда захочет, не менее жесток, чем отец. И сейчас он, например, считал, что брат как раз очень жесток с ним в том, что хочет оставить одного. Брат чаще был столь же хладнокровен именно в силу своей рассудительности, чем еще сильнее напоминал юноше отца, когда тот вел переговоры или изучал собеседника. Они оба, в принципе, не выражали своих чувств и не любили показывать их никому, в отличии от него самого, когда Дом с трудом, порой, сдерживал темперамент. Именно по этой причине ему так сложно было с Ланой. И еще Дома бесило, что девчонка в семье старшая, хотя считал себя не хуже. Но так распорядилась судьба. А самое главное, в чем он не хотел и боялся сознаться самому себе, что он ревновал отца к ней. Они были слишком похожи, а потому Дом невольно чувствовал себя конкурентом сестре, а Лану отец явно любил сильнее. И именно по этой причине Дом не унимался в том, чтобы все детство и до последнего подначивал и изводил ее, разыгрывал, а чаще просто измывался над сестрой. Сейчас парень понимал, что это не было поведением родного брата, но все равно был вынужден признать, что окажись опять в том же возрасте, сделал бы опять тоже самое. Поэтому более странно было для него то, что лет в шестнадцать Ал вдруг сблизился с Ланой. А самое неприятное, брат скрывал это долгое время. Только лет в восемнадцать тот признался, хотя Дом его начал подозревать почти сразу. Они слишком хорошо знали и чувствовали друг друга. Но к тому времени, как тот ему признался, он сам уже почти угомонился и не злился на Ала, потому что Лана уже не жила с ними, выйдя замуж. И лишь это помогло не воспринять этот поступок брата так остро, скажи это Ал в шестнадцать.
Дом вздохнул, очнувшись от воспоминаний и возвращаясь к настоящему. Сейчас у него была более насущная проблема.
«Но что я могу сделать, чтобы удержать его?» - судорожно размышлял парень, слишком хорошо зная Ала. Дом был уверен, что если тот высказал это свое желание уйти, то уже не оставит эту затею. Они в этом как раз были очень похожи: оба шли и всегда добивались того, что хотели. А это означало только одно: рано или поздно Ал все равно захочет уйти.
«Черт! Я не могу этого допустить! Не могу отпустить его!!» - признавался себе Дом с отчаянием, которое поглощало теперь все его существо. Это было для него невозможно, сопоставимо разве что с тем, как потеря части своего тела. А скорее, части души. И ради предотвращения этого он был готов на все, причем в этом своем стремлении парень не видел никаких препятствий. Мозг Дома работал на повышенных оборотах, пытаясь найти выход. Он ни секунды не допускал, что будет просто сидеть и ждать, когда Ал найдет в себе силы уйти. Раз он сделал «надрез», высказав то, что у него накипело, значит, брат тоже будет постоянно думать об этом, так же как и сам Дом сейчас думал о том, как его не отпустить. Итог тогда был для него однозначен.
И тут юноша вспомнил, как нашел рисунки Ала, уверенный, что тот так и не подозревает об этом. Это наверняка была тайная папка, он был просто уверен в этом. А там были рисунки Мелани. Он давно подозревал, что тот неравнодушен к этой девушке, но убедился именно на днях, когда рассмотрел содержимое папки. Все ее портреты были наполнены такой восторженностью, таким сильным чувством и страстью, какие он даже не ожидал в брате, с учетом того, что тот не встречался с девушками. Дом даже было по молодости боялся, что брат другой ориентации, но все, к счастью, обошлось.
