– Как это любую?
– Ну не совсем любую, но в трехмерном пространстве любую, вот смотри!
– Ты стала зеркалом?
– Нет я стала тобой!
– Лучше стань обратно герцогиней, а то мне как-то не по себе.
– Как скажешь. Подойди ко мне поближе, хочу тебя обнять. Да вот так молодец. Хочешь я расскажу тебе все про мой мир, про мою реальность?
– Хочу!
– Тогда засыпай, прижмись ко мне, я буду гладить тебя по головушке, засыпай, погружайся с головой.
Гром разбудил юношу. В Париже дождь лил уже второй день, как назло.
– Так бывает всегда, когда истина оказывается где-то рядом. Она как ящерица откидывает хвост и убегает, оставляя тебе лишь толику надежды, что в следующий раз ты все поймешь, но следующего раза не будет. Мудрые в такие моменты смиряют свою гордыню и ищут осознание истины по средствам чувств, а не мыслей. Все что может быть выражено словами не может быть истиной, так как слова – это продукт человеческого разума, что уже по умолчанию говорит о не идеальности и уж точно об отсутствии чего-либо объективного. Только через чувства и быть может через коллективно бессознательную форму познания, что не так просто и требует особого состояния души и сознания, которых можно достичь либо через вещества, либо по средствам восточных практик, таких как йога, медитация, цигун и так далее, тогда и только тогда ты сможешь погладить ящерицу по животику, но не более, – юноша начал сравнивать себя с уже давно почившими немецкими философами вроде Юнга, но тут же попытался остановиться так как тут и до фейербаховщины было не далеко, хотя вся страна, уже второй раз за свою историю, вновь двигалась в эту сторону.
Надо было приступать к работе. Все-таки педофил у власти. Тянуть время нельзя, каждая минута промедления – это риск, для какого-нибудь мальчика или девочки.
– Лев подбросишь меня в редакцию?
– Без проблем!
В редакции кипела работа. Шум стоял, как на вокзале. Кто-то брал интервью по е-фону, кто-то надиктовывал текст статьи. Пьепин стоял у окна, курил е-сигу и смотрел куда-то вдаль.
– Пепин мать твою! Правила пожарной безопасности учил? В помещениях нельзя курить.
– Bonjour camarade, follement désolé!
– Дезоле, дезоле, все блин сначала дезоле, а если пожар, что делать будете, а ну бегом на улицу, – Саша по-отечески, с укором посмотрел на Пьепина.
– Товарищи, нашей целью на ближайшее время становится первый секретарь горкома партии Жан-Поль Мразян, все копаем под него, любую информацию мне на стол, понятно?
– Oui товарищ главред, – хором прокричал коллектив и только одна барышня не с того не сего упала в обморок.
– Это кто?
– Мадам Жюль, она сестра бывшей жены Мразяна, – в полголоса, как бы оправдываясь, произнес один из журналистов.
– Удача идет к нам в руки! Приведите её в чувства и в мой кабинет!
– Мадам! Мадам как вы? Может водички?
– Oui, – с натягом, на выдохе выдавила из себя мадам Жюль
Саша взглядом нашел кулер и подмигнул одному из сотрудников. Тот понял все без слов, набрал стакан холодной воды и принес.
– Вот держите. Пейте маленькими глоточками. Не переживайте и не бойтесь этого Мразяна. Если вам есть что сказать, говорите, мы вас защитим мадам.
– Вы не понимаете он… Нет я не буду говорить это слишком опасно. Он моего маленького, славного мальчика, ох, эх – недоговорив она снова потеряла сознание.
– Найдите нашатырь в аптечке!
– Excusez-moi нашатыря нет, есть Vieux Boulogne, – с легкой издевкой сказал Пьепин, который вернулся с перекура.
