Совсем некстати я шмыгнула носом, и парень, будто бы очнувшись от созерцания своей собственной души, повернулся ко мне.
– От своей ограниченности я принял что-то мелкое и обыденное, за что-то более серьезное, масштабное и важное, – его глаза завораживали. – Подумай, может быть, и у тебя сейчас так же? Я не хочу, конечно, сказать, что ты ограниченная, но, знаешь, может быть, сейчас ты тоже видишь лишь фасад?
Он улыбнулся, от чего на щеках появились милые ямочки, и я невольно улыбнулась в ответ.
– Меня зовут Кирилл, – он протянул мне руку, и я, не задумываясь, вложила в нее свою.
– А меня Даша.
…Я проснулась раньше, чем когда-либо за последние лет семь. Не открывая глаз, я потянулась рукой к телефону, желая выключить будильник, пока он не начал звонить и не разбудил Кирилла. Но телефона не оказалось на месте. Как и тумбочки, Кирилла и всего моего привычного мира.
Осознание происходящего было похоже на погружение в ледяную воду, когда сначала заходишь медленно и осторожно, чтобы холод случайно не сковал лишнего сантиметра разогретого тела, а потом задерживаешь дыхание и ныряешь с головой, не думая.
Я тоскливо обвела взглядом выделенную мне комнату. Все было не моим – деревянная кровать с пологом грязно-серого цвета, колючее шерстяное покрывало, простынь из ткани, больше всего напоминающей невыбеленный лен, жесткая подушка, таз с водой в углу на полу… На единственном стуле поднос с так и не тронутым ужином, который вчера поздней ночью, дико извиняясь, принес Эндор. Судя по всему, он благополучно забыл о моих пищевых потребностях. А потом спохватился. Я не обижалась. Кусок в горло не лез, и я так и не смогла заставить себя съесть хоть что-нибудь. Зато выпила почти всю принесенную мальчишкой воду, и теперь физиологические потребности мотивировали меня на поиски санузла. Подобие туалета нашлось за загородкой из половин бревен, поставленных вертикально. И на том спасибо.
Золотые утренние лучи еще совсем робко заглядывали в мрачную каменную коробку, которую кто-то ради смеха назвал комнатой. Постепенно солнце, поднимаясь из-за леса, рассыпало их совсем как то, знакомое мне. Теперь, когда две луны чужого мира ушли с небосклона, мне стало легче, свободнее, все проблемы показались решаемыми и не стоящими переживаний. В своем мире я каждое утро говорила себе, что у меня все получится, как бы ни сложился день, я со всем справлюсь. В этом мире я не собиралась изменять своим традициям.
Я не знала, принесут ли мне завтрак, поэтому решила не пренебрегать остывшим ужином.
Кормили здесь… примитивно. Кусок жареного мяса, кусок сыра, какие-то неизвестные мне овощи, подозрительно напоминающие ненавистную брокколи и половина обычной луковицы. Мда… Если они здесь вот так лук едят, представляю, какой аромат витает в людных комнатах. Хотя от Айсайара я никакого неприятного запаха не почуяла, несмотря на то, что точно помнила – он дотрагивался до моих губ. Я поморщилась.
Странный парень, думала я, жуя подветренное мясо. Странный даже для другого мира. Но, что скрывать, не лишен харизмы, которая хочешь-не хочешь, а располагает к себе.
Когда в дверь постучали, я умывалась ледяной водой из таза.
– Войдите! – крикнула я, вспомнив, что, пребывая вчера в растрепанных чувствах, я даже не подумала запереть дверь.
– Ты готова? – голова Эндора просунулась между косяком и дверью, и взирала на меня крайне возбужденными глазами.
