С другой стороны, она иногда слышала, как отец издает странные звуки, похожие на рычание, а мама потом тихо плачет. Тогда Флора дала себе слово, что ее брак не будет таким, как у родителей. Впрочем, сказать легче, чем сделать. Известно, к чему привел ее отказ герцогу. Она стала изгоем, от нее отвернулись даже те, кого она любила. Будь она сейчас герцогиней, в обществе относились бы к ней совсем по-другому и жизнь была бы намного легче. Но точно не счастливее. Это невозможно с таким человеком, как Галкирк.
В коридоре послышались шаги, стихшие у покоев Лахлана. Флора поспешила снять сорочку, накинула просторное ночное одеяние и затянула шнур на шее. Проведя несколько раз по волосам гребнем, она заплела их в косу, как делала каждый вечер, а потом, поразмыслив несколько секунд, уложила вокруг головы и набросила кружевной чепец. Окинув себя взглядом в зеркало, Флора резко сняла чепец и потянула за ленту в косе, но замерла. Сочтет ли ее супруг это нескромным? Ах, она так мало о нем знает. За стеной в соседней комнате послышались голоса. Флора прыгнула в постель, так и не распустив волосы, и натянула одеяло до подбородка.
Жаль, что у нее нет ночной сорочки красивее, в которой она могла бы произвести впечатление. Например, шелковой, отделанной кружевом, а не такой – из простого хлопка со скучными пуговицами. Впрочем, у нее не было времени подготовиться даже к венчанию, не говоря о брачной ночи. Оно совсем не было похоже на церемонию, о которой она мечтала: роскошное платье, в котором она так красива, что не оторвать глаз; жених ждет ее у алтаря и смотрит с любовью, она – счастливая – идет по проходу церкви к новой жизни. У нее несколько сундуков с приданым, модные туалеты, в которых молодая жена благородного супруга будет блистать в свете.
Глупые девичьи мечты. Безрассудные, пустые. Сейчас надо думать о том, как устроить свою жизнь наилучшим образом, учитывая реальное положение.
Лахлан Макнейл – красивый мужчина, хотя и мрачный молчун. Жаль только, что в нем так много таинственности.
Дверь, соединяющая их спальни, отворилась, и в комнату вошел ее муж в парчовом халате рубинового цвета и бархатных тапочках. Встав у изножья, он медленно окинул ее взглядом и нахмурился. Флора вжалась в матрас, будто хотела казаться меньше, и принялась убеждать себя, что надо успокоиться. Ей совсем не хотелось раздражать своего мужа.
И все же не удалось унять дрожь, во рту пересохло, и вкус был такой, словно она жевала пучок сухой травы, один из тех, что висели на притолоке в кладовке дома.
– Я потушу свет, – произнес Лахлан и вздохнул.
Мрак в комнате нарушало лишь пламя огня в камине. Лахлан скинул халат. Флора была шокирована, увидев, что он совершенно голый. Впрочем, он хорошо сложен: широкие плечи, мускулистый торс, узкие бедра и длинные ноги. Она зажмурилась, когда он снял тапочки и подошел к кровати. Почему же он не носит рубашку? Она попыталась расслабиться. Это ее супруг, надо доверять ему, ведь он теперь управляет ее жизнью.
Осторожно открыв глаза, Флора увидела, что Лахлан лежит на спине, закинув руки за голову, и смотрит в потолок. Может, он тоже нервничает?
«Что за глупости, Флора? Он же мужчина, с чего вдруг ему нервничать?»
Однако эта мысль ее немного ободрила. Она осмелилась лечь на бок и посмотреть на мужа.
– Мама рассказывала вам о супружеских обязанностях? – спросил он, говоря почти не разжимая губ.
